Секунда между нами

Глядя вперед, она поражается уединенности этого места: вокруг бухты возвышаются зеленые холмы, укрывая белые песчаные пляжи и маленькие деревянные хижины. Причала, как обычно, нет, но с берега к лодке, прямо по теплой воде, идет мужчина, и соленые брызги оседают на его голубых шортах. Мужчина коренастый, немного старше нас, может, чуть за сорок, с седыми волосами, обветренной кожей и широкой улыбкой. Не успело судно подойти к пляжу, а капитан уже выключает мотор, и Дженн понимает, что выход из лодки будет точно таким же, как и посадка.

Капитан бросает ее рюкзак приближающемуся мужчине, и тот водружает его себе на голову, словно пушинку. Перекинув через борт одну ногу, Дженн плюхается в воду рядом с мужчиной.

– Gracias, – произносит она.

Мужчина усмехается:

– Bienvenidas.

Добро пожаловать.

РОББИ

Я на пляже. Мужчина исчез из поля зрения, Дженн тоже. Я мокрый, весь в песке и умираю от жары. Снимаю кофту и швыряю ее на песок. Поразительно, сколько физических ощущений можно испытать в воспоминаниях. Моя одежда совершенно не подходит для этого климата. Но я рад, что по крайней мере стою на твердой земле. Я все боялся вывалиться из лодки прямо в море, – хотя не уверен, могу ли утонуть, переживая околосмертный опыт. Но проверять не хочется.

Вряд ли я попаду в больницу.

Я и не представлял, какие увечья можно получить в автокатастрофе, пока не увидел жуткие травмы у женщины в больнице Дженн. Совсем не обязательно, что ты умрешь сразу, – может, будешь лежать вот так, весь изувеченный, и мучиться от страшной боли.

А это значит, что Дженн, возможно, тоже мучается.

Я пытался, изо всех сил пытался разгадать ее тайну. Но пора уже прекратить заниматься этой ерундой и оставить попытки найти то, чего я, скорее всего, никогда не найду.

Надо сфокусироваться на ней, постараться наверстать упущенное время.

Какое-то движение поблизости. Из воды выходит Дженн в сиреневом бикини, и я замираю. Она потрясающе красива: загорелая, подтянутая, умиротворенная. Разве у нее было это бикини? Если честно, не могу припомнить, когда мы в последний раз ездили с ней на отдых, чтобы просто побездельничать вдвоем в каких-нибудь жарких краях, без больниц, ресторанов и драм.

А кстати, как она смогла себе позволить восемь месяцев путешествий? Дженн – самый бережливый человек из всех, кого я знаю, она всегда считала каждое пенни. Значит, у нее были солидные сбережения, но тратить деньги вот так? Это совсем на нее не похоже.

Хотя я уже ни в чем не уверен.

Пляж просто великолепный. Я никогда не бывал в подобном месте, когда путешествовал. Обычно я выбирал места, куда легко добраться и где полно туристов и алкоголя. Это вполне соответствовало тому, что интересовало меня после школы, – пить и развлекаться с девушками.

Дженн останавливается у открытой деревянной постройки с соломенной крышей. Сооружение напоминает хижину Робинзона Крузо. Под крышей два гамака – зеленый и оранжевый. Она собирается здесь ночевать? Черт, это здорово.

Между нами натянута веревка, на которой висят черные плавки. На песке валяются шлепанцы большого размера. Стоп. Кто это здесь спит?

Она накидывает сарафан и шагает по песку, я за ней. Впереди виднеются разноцветные гамаки, в одном из них развалился какой-то странный тип. Между двумя высокими деревьями натянуты деревянные качели с видом на море, а за длинным, грубо сколоченным столом сидят несколько человек, болтают, едят блюда из свежей рыбы, рис и салат.

– Возьми себе что-нибудь на кухне, – говорит один из сидящих за столом – мужчина, встречавший лодку.

Дженн кивает и идет к дверце неподалеку. Наблюдая за ней, я думаю о том, как бы мне хотелось делать все это вместе с ней и как бы мы веселились. Нам так нравилось открывать для себя новые места, пробовать новые блюда.

– Bonjour, – произносит девушка в солнцезащитных очках, когда Дженн садится на краешек скамьи. У девушки длинные темные волосы и худые загорелые руки. На вид она такого же возраста, как и мы.

– Bonjour, – кивает Дженн в ответ.

– Англичанка?

– Да, – говорит Дженн с виноватой улыбкой. – Извини.

– Не извиняйся, – вежливо говорит девушка. – Меня зовут Матильда, а это мой парень Фабьен. – Она машет рукой куда-то в сторону. – А вон там Исадора и Маттео, они из Рима.

– Ciao! – широко улыбаясь, в унисон произносит молодая пара рядом с Дженн. Все до чертиков культурно.

– Ты путешествуешь одна? – спрашивает Матильда.

– Ага, – кивает Дженн.

– Супер. Я путешествовала одна, когда мне было двадцать. Лучшее время в моей жизни.

– Pardon moi[42], – говорит Фабьен, вскидывая руки в притворном, как я понимаю, возмущении.

– Что? – резко отвечает Матильда. – Так и есть! Ты не поймешь себя, пока… как бы это сказать? – Матильда подносит ладонь к лицу. – Пока не увидишь себя, точно в зеркале. И лучший способ сделать это – побыть какое-то время в полном одиночестве. Без друзей, без семьи, только ты, и никого больше.

– Наверное, ты права, – улыбается Дженн и набирает полный рот еды.