Секвойя (СИ)

Джастин резко встал. Он сделал несколько шагов и, засунув руки в карманы, остановился у окна, занимающего всю стену от пола до потолка. С каких пор ему стало неприятно, когда его жалеют? Раньше он частенько делал глупости только для того, чтобы его пожалели. Хотя, это были не единственные изменения в нем за последний год. Да что уж там, этот год стал переломным для него во всех смыслах. Сейчас перед окном аэропорта, откуда открывался вид на взлетно-посадочные полосы, стоял совершенно другой Джастин. Не тот, который стоял здесь, в зале бизнес класса, ровно год назад после свадьбы мамы и Тома. Не тот Джастин, который выкурил косяк, едва успев сесть в самолет, игнорируя возмущение членов экипажа, и нецензурно грозясь их уволить. Не тот Джастин, которого вырвало на униформу стюардессы из-за неумеренного потребления алкоголя, и который после этого вытирал рот ее юбкой, попутно предлагая ей тысячу долларов, если она станцует для него стриптиз.

Наверное, он просто вырос.

Том минут десять назад ушел вниз купить сувениры для матери жены. Пэтти все это время тяжело вздыхала, беспокоясь о сыне, и Джастина это нервировало. Мало что ли ему было своих переживаний? Теперь еще приходилось винить себя в том, что мама грустит. Зачем он вообще ей все рассказал?

***

Сжимая в руке телефон с высвечивающимся заветным номером, Каролина жевала губу. Она собиралась позвонить ему прямо сейчас, но до сих пор не придумала, что сказать. И вот, стоя в коридоре, с глупейшей улыбкой на губах, она пыталась поймать хоть одну стоящую мысль из тысячи, что роились в ее голове.

— Так-так, у кого-то здесь неприлично счастливый вид! — совсем рядом послышался знакомый голос, и Каролина подняла голову.

— Габи! — дико взвизгнув, она бросилась на шею к подруге, едва не выронив телефон.

— Задушишь! — захрипела та, отнимая ее от себя. — Отпусти! Мне еще рано умирать! И не ори так, у меня до сих пор болят уши после самолета.

— Мне так не хватало тебя вчера! Ты не представляешь, что здесь творилось…

— Судя по твоему лицу, без счастливого конца не обошлось? — прищурилась Габи.

— Ну… — Каролина приложила ладони к раскрасневшимся щекам и улыбнулась. — Даже не знаю, как ответить на этот вопрос…

— Например, прямо. Я хочу все знать, — безапелляционно заявила подруга. — Только сначала напои меня кофе, иначе я грохнусь в бескофеиновый обморок.

— Пойдем, — рассмеялась Каролина, потянув ее к лестнице, попутно рассказывая, как много та пропустила. Можно подумать, Габи недостаточно сжирала досада от того, что она пропустила что-то интересное. Находиться в центре событий — единственное, чего она просила у Бога в редких приступах религиозного благоговения. Особенно, когда по-настоящему стоящие события случались так редко!

— И что же? Что я вижу, когда приезжаю сюда? Что все уже случилось без меня! — ворчала она, взмахивая свободной рукой. Она бы махала и второй, но ее крепко сжимала Каролина, таща подругу в столовую и на ходу крича, чтобы кто-нибудь срочно подал завтрак.

— Ой, хватит причитать! Зато ты развлекалась там с Клодом, — отмахнулась та.

— Дааа, — протянула Габи, растягивая губы в улыбке и закатывая глаза. Похоже, она позабыла о своем разочаровании, стоило только упомянуть Клода.

Каролина так торопилась выпить кофе, что тащила Габи как можно быстрее. И вот когда они уже почти достигли дверей ведущих в столовую, Каролина вдруг резко дернулась, от того, что Габи остановилась, как вкопанная.

Недовольно обернувшись, Каролина посмотрела на подругу, которая уставилась на диван и присвистнула:

— Смотри-ка!

На одном из диванов в гостиной прямо в одежде спал Ник. Лицо его выглядело помятым, да и вообще Каролина никогда прежде не видела его в таком несобранном состоянии. Обычно он был по-солдатски аккуратен и, обладая хорошим воспитанием, таких вольностей себе не позволял.

Боже, Ник! Он как-то совсем вылетел из ее головы, заполненной мыслями о скором счастье. Фактически, он все еще был ее женихом. Он-то не знал, что за него уже все решили.

— Он вообще дышит? — Габи подошла ближе и наклонилась. — Ух, — она поморщилась и быстро помахала рукой у носа, — похоже, кто-то опустошил бар…

— Пойдем, пока он не проснулся, — поторопила ее Каролина, хмуро отметив, что на Ника такое поведение не было похоже. Должно быть, она сильно обидела его вчера…

***

— Даже не верится, что сегодня Рождество, — сказал Джастин, подойдя к маме и Тому, воркующим, словно они поженились только вчера. — Настроение совсем не праздничное.

— Я уверена, что в кругу семьи ты будешь чувствовать себя лучше, милый, — улыбнулась Пэтти. — Ты сможешь поиграть в снежки с Бэйли и Эриком. А Петегрины наверняка принесут свой фирменный пирог.

— Жаль, что ты не смог встретить с нами прошлое Рождество. Лиза подарила твоим бабушке и дедушке камасутру для престарелых, — вспомнил Том.

Джастин усмехнулся. Это было вполне в духе его полоумной троюродной сестры. В те редкие годы, когда она оказывала семье честь своим появлением, она обязательно выкидывала нечто подобное.

Пэтти порадовалась, что ее сын хоть чему-то улыбнулся.