Секвойя (СИ)

— Вот хитрец! — воскликнула Габи, хлопнув себя по коленке, отчего кофе в ее чашке плеснулся.

— Невероятно, что он сделал это ради меня, — тихо сказала Каролина, шокировано глядя на подругу.

— Ну что, готова жить с ним ради этой квартиры? — подмигнула ей Габи, ожидая ее реакции.

— Я могу пойти на это, — нахмурилась та. — Но только ради квартиры, — шутливо добавила она и они обе рассмеялись.

— Послушай, — Габи отодвинула чашку и прочистила горло. — С Джастином все было ясно с самого начала. Куда сильнее меня удивил твой отец. Каков, а? Я, конечно, знала, что человек он твердый, и может даже жесткий, но я никогда не считала его злодеем. В конце концов, он всегда души в тебе не чаял, — прошептала Габи, словно их могли услышать.

И ровно в эту секунду в столовой показалась Сабрина.

— Уже позавтракали, девочки? — спросила она. На ней был белоснежный спортивный костюм, еще сильнее подчеркивающий белизну ее кожи, а в руке она сжимала бутылку с водой.

— Сабрина, иди к нам, — позвала Габи.

— О, дорогая, я собиралась принять душ, — махнула она рукой.

— Да брось, мам, посиди с нами немного, — улыбнулась Каролина.

— Ну хорошо, но только на минутку, — нахмурилась Сабрина, аккуратно садясь рядом с дочерью.

— Да не бойся, ты не пропитаешь этот диван своим потом, — рассмеялась Каролина.

— Кстати, — возмущенно уставилась на нее мать. — Раз речь зашла о диванах… Что это за картина в гостиной? — Сабрина смотрела на дочь так, словно это она напилась и вырубилась, уложив ноги на подушки, расшитые кружевом.

— Мы с Ником поссорились вчера, — виновато прищурилась Каролина. — Думаю, он переживает.

— Дорогая, но это возмутительно! — раскрыла глаза мать. — Вести так себя в чужом доме…

— Я его не оправдываю, но возможно ему и впрямь сейчас нелегко, и, зная Ника, думаю, мы могли бы отнестись к этому снисходительно, — сказала Каролина, с немой мольбой во взгляде.

— Хотя бы попроси Ноэля помочь ему подняться в гостевую комнату, — укоризненно ответила женщина.

Дочь кивнула, и быстро перевела взгляд на Габи, надеясь, что та поможет ей сменить неприятную тему.

— Габи, что известно насчет твоего перевода в Йель? — внезапно поинтересовалась Сабрина, словно услышав мысли дочери.

— Ой, оформление документов и сам перевод займут больше времени, чем я думала. Бюрократия, — неопределенно махнула рукой та. — Думаю, что не смогу приступить к учебе раньше следующего семестра.

— Но это же еще два месяца! — недовольно воскликнула Каролина.

Габи пожала плечами. Что она могла поделать?

— Мне трудно думать об учебе именно сейчас. Последняя неделя в Париже, это… — Габи мечтательно закрыла глаза, качаясь на волнах своих воспоминаний. — Была просто чудесна. Я никогда раньше не чувствовала ничего подобного…

— О, Габриэлла, я вижу, ты безумно влюблена! — радостно воскликнула Сабрина. — Я много слышала о твоем избраннике и хочу тебя поздравить, дорогая! Сохрани это волшебное чувство и пронеси его с собой через всю жизнь. Я впервые влюбилась как раз когда была в твоем возрасте, — вздохнула она.

— Вы с Андрэ очень красивая пара, — вежливо сказала Габи, тронув Сабрину за плечо.

Та опустила взгляд и кивнула:

— Спасибо, дорогая.

Каролина прищурилась и внимательно посмотрела на мать, которая, как ни в чем не бывало, продолжила ворковать с Габи.

«Когда мы с твоей мамой впервые встретились, она была безумно влюблена. Но, увы, не в меня», — пронеслось в ее голове. Вряд ли она забыла того парня быстро. Скорее, ей пришлось всю жизнь страдать, живя с нелюбимым человеком.

Она смотрела на красивое холодное лицо матери. Что скрывалось за этой маской? Боль от совершенных ошибок? Отчаяние от измен мужа? Страх потерять все, что она имеет? Должно быть, надо быть очень сильным человеком, чтобы всегда улыбаться… Чтобы считать общественное мнение выше своего собственного. Мнение людей, которым на самом деле нет до тебя никакого дела. Ведь, не считая поверхностных вертихвосток, готовых отречься от тебя за туфли из лимитированной коллекции Ив Сен Лорана, у Сабрины на самом деле никогда не было близких людей, никого, кому бы можно было доверить свои самые темные тайны, зная, что тебя не осудят. А ее родная дочь, вместо того, чтобы помочь матери справиться с тем, что копится внутри нее долгие годы, и взять на себя часть этой горечи, тратит время на глупые детские обиды. Ведь матери так же сильно нужна дочь, как дочери нужна ее мать.

И наверно только сейчас Каролина стала на шаг ближе к тому, чтобы попробовать познакомиться с собственной матерью.

Наверное, она просто выросла.

Не дав Габи договорить то, что она там болтала, Каролина стремительно бросилась Сабрине на шею, шепча ей: «Я люблю тебя мама, очень люблю, ты должна всегда это помнить», и крепко обняла ее.

Габи возмущенно уставилась на эту картину, и несколько секунд хлопала ресницами, словно потеряв дар речи, а потом с криком: «Я тоже хочу обниматься», навалилась на них и все трое весело рассмеялись.