Селфи с музой. Рассказы о писательстве

Я дал почитать рукопись Саше Гурвичу и, зная неторопливость издателей, ждал ответа недели через две. Вдруг вечером следующего дня он позвонил мне и сказал, что через полчаса подъедет к моему дому на Хорошёвском шоссе. В его «Ладе», припаркованной у мемориального камня на месте гибели Валерия Чкалова, мы и подписали договор. Саша рассказал, что читал ночь напролёт и хохотал, мешая спать жене. Только вот жаль, взгрустнул он, вся эта уморительная история интересна тем немногим, кто так или иначе связан с литературой. Остальные просто не поймут. Он ошибся: первый тираж романа разлетелся мгновенно, и сразу пошли переиздания.

Именно Александр Гурвич выдвинул в 1996 году «Козлёнка…» на соискание «Русского Букера», учреждённого двумя годами раньше. Роман попал даже в длинный список. Странно, ведь я всласть порезвился над вымышленной «Бейкеровской премией», которую Витёк Акашин («акаша» в эзотерике – что-то вроде информационного поля Вселенной) получил за толстую папку с чистыми листами. Правда, в короткий список роман уже не допустили. И хотя «Козлёнок…» имел шумный читательский успех, превзойдя по тиражам издания всех тогдашних букеровских лауреатов, вместе взятых, критика книгу почти не заметила. Либералы, как и предупреждала Алла Шевелкина, попросту перекрыли мне кислород. А патриотам я казался слишком смешливым.

– Юра, почему вы всё время иронизируете, ведь страна гибнет?!» – укорял меня Валентин Распутин, на лице которого я ни разу не видел подобия улыбки.

– Гоголь тоже иронизировал.

– Но вы же не Гоголь!

Впрочем, бывали исключения: «Козлёнка…» перепечатал в «Роман-газете» Валерий Ганичев, в прошлом партийно-комсомольский деятель, ставший истовым православным почвенником. Когда в конце 1990-х мы очутились в Иерусалиме, в храме Гроба Господня, он прямо на пороге пал на колени и пополз к святыне, стуча лбом об пол с такой костяной силой, что даже видавшие виды местные монахи удивлённо переглядывались. Какие грехи замаливал бывший номенклатурщик, можно лишь догадываться. Но в любом случае благодаря «Роман-газете» «Козлёнок…» разошёлся по библиотекам страны…

В 1997 году в моём собрании сочинений «Козлёнок…» выходил пятым или шестым изданием, что по тем временам, когда русская проза была вообще не востребована, казалось чем-то сверхъестественным. На сегодня количество переизданий романа-эпиграммы, включая переводы, перевалило за тридцать, а это – твёрдое второе место в отечественной литературе конца XX и начала XXI века. Первое уверенно занимает знаменитый роман Владимира Богомолова «Момент истины», который я сам перечитывал раз пять. Но, если брать в расчёт книги, написанные после 1991 года, «Козлёнок..» – абсолютный лидер, оставивший позади даже очень популярных в те годы Пелевина и Сорокина сих соответственно делириумной и фекальной прозой. Увы, приходится напоминать об этом факте, так как объективности от критиков я давно уже не жду.

В 2001 году «Козлёнок…» впервые был переведён на иностранный язык – сербский. Вышел он в издательстве «Цептер». Да, в том самом «Цептере», который выпускает кастрюли и сковородки. Познакомился я и с хозяином фирмы, оказавшимся сербом с обычной южнославянской фамилией, а псевдоним Цептер он взял для того, чтобы товар лучше расходился в Европе, где немецким именам доверяют как-то больше. Цейс, Цеппелин, Цеткин, Цептер… Филипп него супруга Мадлена пригласили нас с женой отужинать в своём особняке в центре Белграда, лежавшего в руинах после американских бомбёжек. В окне виднелся за высоким забором большой тёмный дом без признаков жизни. «Это вилла Милошевича…» – тихо объяснила моя переводчица Радмила Мечанин. Бывший президент Югославии в те годы уже томился в казематах Гаагского трибунала, где и умер при странных обстоятельствах.

Презентация «Козлёнка…» была многолюдна и широко освещалась в прессе. Выступали видные белградские писатели и удивлялись, мол, насколько точно русский автор изобразил ситуацию, царящую в современной сербской литературе. Схожие оценки я слышал потом везде, где вышли переводы «Козлёнка…»: в Будапеште, Братиславе, Шанхае, Баку, Будапеште, Ереване и далее по глобусу…

7. «Козлёнок…» под судом