Селфи с музой. Рассказы о писательстве

История, знаете, дама сочень запутанной альковной жизнью, и часто грубое насилие при внимательном рассмотрении оказывается изощрённой взаимностью. А после бомбёжек Сербии, бойни в Ираке, Ливии, Сирии и прочих «принуждений к свободе» я бы вообще поостерёгся ругать красную империю, бесконечно поминая танки на улицах Праги как высшую степень международного каннибализма. Разве мы виноваты в том, что половина фашистских танков, утюживших наши города и сёла, была склёпана на заводах Чехословакии, ставшей провинцией Рейха? Только в таком историческом контексте и нужно воспринимать советские танки на Вацлавской площади в 1968 году. И хватит уже навязывать России комплекс неполноценности, теперь-то нам есть с чем сравнить.

В этих моих словах те, кто читал «Гипсового трубача», конечно, узнали иные филиппики домашнего геополитика Жарынина. Да, читатель, литературные герои иногда разделяют политические взгляды своих создателей…

4. Флаг на ветру

«Пионерский» замысел снова увлёк меня в конце 80-х, когда с радостным уханьем рушили всё советское, а пионерские лагеря объявили чуть ли не детскими подразделениями ГУЛАГа. Причём занимались этим в основном демократические отпрыски советской верхушки. Они провели детство в спецпитомниках Управления делами ЦК КПСС, где, наверное, и в самом деле режим был строжайший, что и запечатлел в своей бессмертной ленте «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещён!» Элем Климов – сын крупного партийного босса. Кстати, удивительное дело: почти все вдохновители и прорабы перестройки происходили из семей партийного начальства или руководителей спецслужб сталинской эпохи: и Аксёнов, и Гайдар, и Окуджава, и Лацис, и Дейч, и Карпинский, и Максимов, и Ахмадулина… Андрей Вознесенский в молодости не возражал, если его принимали за потомка репрессированного председателя Госплана Вознесенского, одно время считавшегося преемником Сталина. Интересно, что все эти отпрыски искренне считали своих родителей замечательными, честными, добрыми людьми. А кто же тогда осуществлял террор на местах, да ещё такой, что Сталин вынужден был одёргивать Хрущева: уймись, дурак! Зелёные человечки народ гнобили?

В ту пору «пионерский сюжет» стал обретать в моём воображении явные черты разоблачительной прозы, хлынувшей тогда на страницы журналов бурным селевым потоком. Мне грезилась жуткая история про то, как чистую, трепетную любовь героев, зародившуюся в душной оторопи цветущего шиповника, затоптали хромовыми сапожищами, испоганили перекрёстными допросами и очными ставками, сгноили на мордовских нарах безжалостные гэбэшники. Стыдно признаться, но это так.

Тем временем вовсю шла перестройка, смысл которой мало кто тогда понимал. Думаю, и сам Горбачёв тоже. Сейчас этот геополитический попугай уверяет, что с самого начала, едва сев за штурвал ставропольского комбайна, собирался извести советскую власть. Ерунда, он, как все, исключая, конечно, Рейгана и Тэтчер, хотел социализма с рынком и человеческим лицом. Но птички на рыбках не женятся.

Между прочим, само слово «перестройка» – в смысле серьёзных преобразований государственной системы – пришло к нам из эпохи Александра Второго Освободителя, он легализовал в стране среди прочего деятельность масонов, загнанных в России под плинтус после Великой французской революции и восстания декабристов. А ведь именно вольные каменщики любили давать своим начинаниям разные строительные прозвища. Кстати, правительство, возникшее в феврале 17-го, было сплошь масонским, начиная с премьера князя Львова. Впрочем, об этом даже в школьных учебниках теперь пишут. А когда-то являлось страшной тайной. Ельцин, заметьте, пришёл во власть тоже из строителей, но если он и принадлежал к древнему братству вольных каменщиков, то градус посвящения у него, думаю, был низкий – где-то на уровне портвейна. Но важно другое: ни один грамотный строитель не начинает капитальный ремонт здания с перепиливания несущих балок и подрыва фундамента. Увы, именно с этого начали и в 17-м, и в 91-м. Тенденция, однако…

Особенно, должен признать, поусердствовали в деле разрушения державы писатели, традиционно имевшие большое влияние на умы. Причём постарались и либералы, и почвенники. Сейчас уже подзабыли, что именно лидер деревенщиков Валентин Распутин с трибуны съезда пригрозил, мол, если Россия выйдет из состава СССР, мало никому не покажется. «Вот оно как!» – переглянулись от Ташкента до Киева сановные сепаратисты с партбилетами в карманах. Принцип интернационализма, записанный в Конституции красной империи, помог ей не больше, чем заповедь «не прелюбодействуй!» моногамной семье. А уж как этнические демократы костерили страну – даже вспомнить страшно: и «Россия-сука», и «Россия-мачеха», и «Верхняя Вольта с атомным оружием», и «Освенцим в одну шестую часть суши»… К началу 1990-х у людей сложилось ощущение, что чёрт угораздил их родиться в самом неподходящем государстве, которое необходимо срочно разрушить до основанья, а затем…