Семь бед – один адепт. Книга 1

– Прекрасные покупки, – поддержала Доминика и добавила: – Очень уместные. Вещами первой необходимости в Академии обеспечивают. Форму и канцелярские принадлежности выдадут, а такой красоты, – она взяла в руки елочную игрушку, – там точно не найти. Если госпожа позволит, я бы взяла ее. А после – если вы сочтете уместным – украсим ею нашу комнату. – Ани с видом победителя воззрилась на Болериана. Мужчина устало вздохнул и покачал головой.

– Вам виднее, – выдал он и, воспользовавшись приходом Доминики, заторопился вернуться к делам.

– Поступила, значит, – отметила Ани, закрывая дверь за ретировавшимся жрецом.

– Я не могла подвести госпожу.

– Сколько баллов?

– Триста сорок по теории, двести пятьдесят за полосу препятствий. И, – она замялась, – спасибо, что вернули мой дар. Ректор сказал, что он очень силен, и, когда я смогу взять его под контроль, стану одним из сильнейших темных магов. Правда… он и магистр Эстельдхейм разглядели на мне вашу печать.

– Ты знаешь их поименно?

– Кто же не знает, – улыбнулась Доминика и побледнела, поняв, что и кому сказала. – Простите, госпожа, я хотела сказать, что все смертные, кто готовился к поступлению, знают о составе приемной комиссии. Он из года в год остается прежним, и некоторые специально готовятся к этому дню, изучая пристрастия преподавателей. Например, чтобы понравиться магистру Маленверу, нужен не только ментальный дар, но и ухоженный внешний вид. Увы, его очень сложно сохранить после стадиона, но, – Доминика благодарно улыбнулась, – с вашей помощью мне удалось. И магистр отнесся благосклонно, не стал устраивать дополнительных испытаний. Как и магистр Эстельдхейм. Он лишь раз на меня взглянул и кивнул, одобряя. Мне показалось, – девушка набрала в грудь больше воздуха, – показалось, что он знает, что я вам служу.

– Вероятнее всего, – согласилась Ани, вспоминая седого жреца. – Опытных алеров ты не проведешь, а этот, вероятно, был когда-то Верховным Далиса. Но для тебя это и к лучшему. – Ани хмыкнула. – Можешь ссылаться на мою волю, если будет необходимо. Судить жрецов трудно, даже соверши ты преступление против короны, без моего согласия приговор не смогут привести в исполнение.

– Такое случается?

– Иногда. Раз в пару сотен лет. – Ани потянулась и встала на ноги. – Хоть какое-то развлечение.

– Благодарю, моя госпожа. – Доминика поклонилась, удерживая у груди стеклянный шар. – Во сколько я должна быть готова, чтобы отправиться с вами в Академию?

– Всегда, – вздернула брови Ани и, перехватив ошарашенный взгляд слуги, пояснила: – Мне не нужен отдых.

– А телу? – предположила Доминика.

– И телу. Отдых нужен людям, чтобы восстанавливать силы, а мои – всегда со мной. Но запомни, чем слабее сущность, тем больше она привязана к вместилищу.

– Я запомню, – пообещала Доминика, тоже поднимаясь. – Если я вам сейчас не нужна, то я хотела бы поужинать и отправиться спать. Так я смогу сопровождать вас с самого утра. Для прошедших испытания ворота откроются в полдень, но вдруг вы решите посетить еще что-нибудь, прежде чем отправиться туда.

– Вдруг, – протянула Ани. – Иди. Сегодня ты мне не понадобишься.

Доминика поклонилась и, развернувшись, быстро ушла, пока Ани не передумала. Судя по запаху, ужин уже был готов, а Болериан еще утром, провожая ее на экзамен, обещал отпраздновать успех. При мысли о жреце Доминике стало жарко, и какое-то время она провела на лестнице, пережидая внезапно охватившее ее смущение.

* * *

Ночь Ани провела на крыше. В полном одиночестве, если не считать такой же печальной и холодной луны. Нет, она могла вызвать любого из своих теней и заставить их развлекать хозяйку, но не хотела. Здесь, в доме, полном тех, кто знал о ее сущности, ее охватывала тоска. Чужое почтение, уважение, преклонение – все это успело утратить свою ценность в ее глазах. Чужой страх и ненависть оставляли равнодушной. Боль и злоба – каждый второй являлся к ней, охваченный этими чувствами, но очень быстро понимал свое место и падал на колени. Мольбы, просьбы, проклятия и угрозы – чего только ей не доводилось услышать.

Ани поморщилась. Воспоминания наводили тоску, а мысль о том, что это длится целую вечность, заставляла хандрить.

– Моя госпожа?

Рассвет принес не только розовый цвет, широкими мазками раскрашивающий горизонт, но и Морьена.

– Не справляетесь? – Ани даже не повернула головы в его сторону.

– Справляемся, – разочаровал ее слуга.

– Тогда зачем ты пришел?

– Узнать…

– Цела ли Академия? Все на месте. Забери я кого-то, ты бы уже с ним познакомился.

– …стало ли вам легче, – закончил Морьен неодобрительно.

– Слуга сочувствует хозяйке? – Ани вздернула брови, поворачиваясь к Тени.

– Если вам угодно.

– Мне угодно многое, но не жалость слуг, – отрезала девушка. – Проси, о чем хотел, и убирайся. Врать не смей – это бесполезно.

– Тогда исполните мою просьбу. – Ани прищурилась, изучающе глядя на слугу. Спокойствие Морьена, его смирение лишь злило ее, а он был непоколебим перед той, что могла оборвать его существование одним лишь желанием. – Позаботьтесь о себе. Такова моя просьба.