Семь бед – один адепт. Книга 1

– Соседки? Не слишком, – отозвалась Ани, взглядом перебирая форму. – Ты можешь не стесняться: пока закрыта дверь, никто не услышит наших бесед, как бы ни старался. Разве что Великие решат погреть уши, но тут уж я буду в полном праве эти самые уши оторвать, – пояснила девушка, с наслаждением представляя, как взыщет с коллеги за вмешательство в ее личную жизнь.

– Порой вы говорите страшные вещи, – призналась Доминика и смущенно добавила, видя укоризну во взгляде Ани: – Мне сложно обращаться к вам на «ты». Но я буду стараться.

– Кощунственные? – правильно перевела Ани, игнорируя покаяние слуги. – Это кощунство лишь для тех, кто слишком идеализирует богов. Для смертных. Мы же не питаем иллюзий на свой счет, не питай и ты их. Что бы ни говорили жрецы про любого из нас, у каждого есть иная, не известная людям сторона, у кого-то темная, у кого-то…

– Светлая? – предположила Доминика.

– …еще более темная, – не согласилась Ани. – Мы – отражение вас. Каждого из вас, в большей или меньшей степени. Далис без сожаления оборвет жизнь того, кто встанет на пути, – Ани хмыкнула, – света. А мне дано право милосердия. Не ищи только темное или светлое ни в одном боге.

– Я запомню, – пообещала Доминика, во все глаза рассматривая госпожу, будто видела ее в первый раз. Ани почувствовала острый прилив сил, источник которого был совсем рядом. – Благодарю за урок.

– Не стоит, – отмахнулась Хозяйка Закатного замка. – Ты уже заплатила свою цену. Немаленькую, должна отметить. Не каждый готов отдаться мне душой и телом. Но помни, я могу забрать обещанное мне в любой момент. И жизнь твоя будет окончена.

– Я помню, – серьезно сказала Доминика, но, помедлив, призналась: – Но моя жизнь началась только с вашим появлением.

Ани отвернулась, не желая видеть лица слуги. Вот только избавиться от ее чувств она не могла, а чужая благодарность была тяжелым испытанием для непривыкшей к такому обращению Хозяйке Закатного замка.

– Позовешь утром, – приказала она, бросая свое тело на кровать. – Мне нужно прогуляться.

– Но прогулки ночью…

– Разве кто-то сможет меня заметить? – усмехнулась Ани, закрывая глаза воплощения и покидая тело.

– Оставляю ее на тебя, – хрупким шелестом сухих листьев донеслись до Доминики чужие слова. Девушка вздрогнула, обернулась на звук, но никого не увидела. – Не пытайся. Даже жрецы слепы, пока я не дам им позволения видеть грань. Ухожу…

Ани больше ничто не держало. Ни стены, ни тело, ни чужие чары, коих здесь имелось с полсотни. Ее просто не существовало для них, и в то же время она была. Была везде, где хоть раз произносили ее имя, где проклинали и ненавидели, где убивали и жертвовали собой ради других. Она была везде.

Ани пришлось сделать над собой усилие, отказываясь от чувства всеобъемлющей причастности, собираясь в одном месте, по любимому образцу, когда-то выполненному в камне и давно истлевшему. Собираясь, но не воплощаясь до конца, оставаясь на границе между двумя мирами. Там, где все было ей открыто.

Девушка нахмурилась, чувствуя тяжесть опустившейся на голову короны. Да, когда-то ее изображали такой. В пышном платье с огромным шлейфом, коронованной особой в окружении свиты.

Ани поморщилась, меняя платье на простую тунику с брюками. Корона рассыпалась прахом, едва она выпустила ее из рук. Но Ани уже давно не жалела драгоценностей и шелков.

Однажды прибывший раньше срока ребенок сказал ей, что короли не бывают свободны, как бы им ни казалось обратное. Ни шелк, ни золото, ни слуги – ничто из этого не дает абсолютной свободы. Он говорил это так серьезно, что Ани ему отчего-то поверила. Поверила – и вернула его к жизни в награду за урок. Его, а после и тех, о ком он попросил, будучи уже на смертном одре и призывая ее денно и нощно. Это была долгая беседа: король бредил не меньше трех суток, разговаривая со смертью, а после его усталые глаза закрылись навсегда. Он стал первой тенью, добровольно оставшейся ей служить.

Ани тряхнула головой, отгоняя от себя неприятные мысли. Привязываться к смертным? Пусть и тем, кто остался ей служить, было для Хозяйки Закатного замка глупостью. Люди приходят и уходят, а ей вечно встречать их, провожать в новую жизнь или отправлять скитаться по Лабиринтам. Каждому – свое.

Ани легко прошла сквозь стены, не потревожив ни одного охранного периметра, спустилась вниз, с неудовольствием отмечая, что проваливается в землю чуть больше положенного, и, не желая встречаться с людьми, отправилась в казавшийся заброшенным главный корпус.

Адепты успели разбрестись по общежитиям, преподаватели покинули рабочие места. Здание было очищено от живых. Только призраки, только отголоски тех, кто когда-то связал себя с этим местом. Они опасливо смотрели на нее, не решаясь подойти ближе и уж тем более о чем-то спросить. Девушку подобное положение дел устраивало.