Семь крушений: Экономические кризисы, сформировавшие глобализацию

Финансовые события 1873 года на первый взгляд выглядят менее скоординированными, чем можно предположить из мифа. В первом венском отчете газеты "Нью-Йорк Таймс" говорилось, что «вчера на Уолл-стрит было очень скучно в том, что касается биржевых спекуляций. Одним из самых важных сообщений на улице вчера было то, что на бирже в Вене началась паника, и что правительство вмешалось, чтобы урегулировать финансовые трудности». Но на короткое время казалось, что существует сильная трансатлантическая связь. Газета New York Herald сообщила 13 мая, что австрийские ценные бумаги потеряли в цене 100 миллионов долларов, что американские ценные бумаги также пострадали на сумму 10 миллионов долларов, но что действительно серьезные потери были ограничены американскими железнодорожными облигациями и «неясными ценными бумагами разного характера». Правительство Германии предложило использовать французские репарации для покупки ценных бумаг, чтобы остановить панику. Многие комментаторы увидели аналогии: «Вена имеет такую же дурную репутацию, как и Нью-Йорк, как самое дорогое место для своих граждан среди цивилизованных городов. Флорин [австрийская валюта, обычно известная как гульден] покупается там дешевле, чем где-либо в Европе. Мы считаем весьма вероятным, что это еще не вся катастрофа. Раздутый рынок, подобный венскому, должен рухнуть, а вместе с ним исчезнут многие финансовые пузыри в Берлине, Гамбурге и Франкфурте. Совсем не исключено, что для Австрийской империи начнется период тяжелой финансовой депрессии, и стоимость обесценившейся валюты упадет намного ниже». Существовали некоторые финансовые связи между Веной и немецкими биржами во Франкфурте, Гамбурге и Берлине. Но Лондон выстоял, не обнаружив никаких признаков кризиса: «Конечно, это сообщение оказало пагубное влияние на спекуляцию, и вероятность того, что Банк Англии снова повысит учетную ставку, рассматривалась как неблагоприятная. Уличные операторы и финансисты удивляются, что цены на ценные бумаги так хорошо держались в Лондоне, когда почти все остальные крупные столицы сейчас переживают финансовую катастрофу».

Там, где произошел обвал, это был большой процесс отсеивания: некоторые ценные бумаги резко упали в цене, а те, которые считались надежными, почти не изменились. Это было особенно верно в отношении железных дорог, которые были в центре внимания в Вене в мае, а также в Нью-Йорке и Берлине в конце года. За период с 1873 по 1875 год 36 процентов всего рынка корпоративных облигаций США оказались в состоянии дефолта, но комментаторы отмечали, что некоторые активы все еще были чрезвычайно надежными. Газета "Нью-Йорк Таймс" указала на "тот факт, что во времена финансовых потрясений только старые железнодорожные корпорации могут выполнить свои обязательства". Австрийские цены дают поразительную демонстрацию степени вариации между различными качествами. Акции Österreichische Nationalbank, которые 1 мая стоили 947 гульденов, 13 октября стоили 952, а ведущие железнодорожные акции, Ferdinandsnordbahn, поднялись с 2250 до 2010. Напротив, Bankverein упал с 356 до 92, Allgemeine Österreichische Baugesellschaft - с 262 до 39.

Различия в степени падения цен требовали объяснения. Аналитики пытались выделить две группы участников - постоянные фирмы, занимающие фиксированные позиции на бирже (Schranken), и "кулисы" (coulisse) - термин, заимствованный с парижской биржи для обозначения биржевой площадки , где "масса кричащих и жестикулирующих спекулянтов" управляла рынками; эта деятельность перекинулась в соседние кафе и провинциальные брокерские конторы, с "Faiseurs" и "Matadore", теми, кто хотел играть в игру, и теми, кто думал, что может сразиться с быками. Шеффле описал этот процесс как декапитализацию, в ходе которой «большие съели маленьких, а большие съели больших».

На самом деле, была одна история, которая вызвала эйфорию, а затем привела к осознанию того, что этот ажиотаж может оказаться не более чем пузырем. Железные дороги и связь были в центре ажиотажа. Значительно увеличилось число компаний, созданных и котирующихся на фондовых биржах; цены на акции взлетели. После Гражданской войны американские облигации привлекли значительное число европейских инвесторов. Когда американские железные дороги оказались перегретыми, эти игроки обратились к европейским ценным бумагам. Уязвимость сосредоточилась на самых смелых - или самых маргинальных - инвесторах: в Европе - Бетель Строусберг, в США - Джей Кук. Некоторые, но не все, железные дороги были надуты мошенническими обещаниями и столкнулись с разоблачением и отвращением.

Рисунок 2.2. Количество компаний, котирующихся на фондовых биржах, 1866-1880 гг. (Источник: рассчитано по данным Global Financial Data)