Семь лет в «Крестах»: Тюрьма глазами психиатра

Основная задача утреннего обхода – оценка психического состояния пациентов. Их статика и динамика. С каждым проводился короткий разговор, который позволял оценить, в какую сторону изменилась ситуация. Есть ли улучшения или, наоборот, усугубление симптоматики, работает ли назначенная терапия. Это позволяло отобрать тех пациентов, которые нуждаются в более подробном обследовании, коррекции медикаментозного лечения или же психотерапевтическом сеансе. Помимо тех, кто, по нашему мнению, нуждался в личном приеме, мы записывали на прием всех, кто об этом просил. За день мы принимали порядка 20–30 человек из тех, что были на отделении. Еще во время обхода всплывали коммунальные проблемы в камерах – всякие перегоревшие лампочки, потекшие краны и пр. В задачу бригадира входило организовать и согласовать с режимной службой ремонт всего этого.

После обхода я и бригадир составляли план приема пациентов. Я знакомился со списком, что он составил, отмечая тех, кто меня интересует в первую очередь, кого желательно принять и кто пойдет в самом конце, если на это останется время. Затем шел план ротации пациентов. В тюрьме не приветствуется, когда человек часто «меняет хату». Обычно это означает, что он по каким-то причинам не может найти общий язык с сокамерниками, конфликтен, нечистоплотен или еще что-то. Но у нас ротация пациентов по камерам шла активно, и мы благоразумно не вносили эти данные в учетную карточку. В ней лишь отмечалось, что человек с такого-то по такое-то число содержался, скажем, «на 6/1».

Нам приходилось более-менее ловко совмещать совершенно разных людей, и далеко не всегда мы могли подобрать в камере коллектив, который был бы стабилен больше хотя бы двух недель. Особенности различных психических заболеваний и социальных потрясений сказывались.

Закончив «с уборкой планеты» и наметив фронт предстоящих работ, мы переходили к чаепитию, которое обычно затягивалось примерно на час.

Сам процесс пребывания на рабочем месте гораздо важнее формальных показателей. Неверно воспринимать перекуры, чаепития или просто посиделки с коллегами только как своеобразную форму безделья. В таких неформальных собраниях происходит обмен информацией, который имеет огромное значение для всей деятельности. Слухи, сплетни, личные истории в дальнейшем могут сослужить большую службу.

Однажды после обхода ко мне в кабинет пришла наша «корпусная», которая попросила совета относительно личной жизни. История оказалась занятной. Несколько лет назад у нее начались неуставные отношения с одним «сидельцем», которые плавно перетекли в бурный роман, результатом которого стало их сожительство после его освобождения. От меня же она хотела инструкции – как жить с бывшим наркоманом, чтобы он снова не сорвался. Тогда я надавал каких-то советов и забыл об этой истории. Да и сотрудницу эту перевели с моего отделения на один из режимных корпусов.

Сам процесс пребывания на рабочем месте гораздо важнее формальных показателей. Неверно воспринимать перекуры, чаепития или просто посиделки с коллегами только как своеобразную форму безделья.

Вспомнил я этот разговор много позже, когда принимал в сборном корпусе свежий этап и встретил этого парня. Он таки сорвался, и его очередной раз приняли по «народной статье». Разобравшись с текущими делами, я отыскал в учреждении ту девицу и попросил зайти ко мне. Как оказалось, очень вовремя. Она была на взводе – ей не с кем было обсудить случившееся. Тем более что она очень боялась, что обо всем узнает руководство. А это действительно была бы большая проблема. То, что я ее не сдал, с пониманием отнесся к ее истории, дало мне преданного друга, который в дальнейшем не раз мне помогал.

Обход и утренние посиделки обычно продолжались до десяти или половины одиннадцатого, после чего я шел принимать этап на сборный корпус. Сборный корпус располагался на первом этаже второго креста и представлял собой обычную вереницу четырехместных камер, куда, если этап был большим, на короткий срок могли засунуть и по шесть, и по восемь человек.

Здесь человек проводит около суток, в течение которых его должны осмотреть терапевт, хирург, дерматолог, инфекционист и психиатр. Должна быть сделана флюорография, взяты анализы на ВИЧ, гепатиты и сифилис. Весь этот медосмотр проводится на следующее утро после прибытия заключенного в учреждение, а далее он переводится на один из режимных корпусов, где и будет содержаться весь период, отведенный ему судом. Распределением людей по корпусам и отделениям занимался оперативный сотрудник, который принимает решения исходя из тяжести статьи, статуса, предыдущих судимостей и личных особенностей арестанта.

Прежде чем перейти к описанию моей работы на сборном корпусе, нужно рассказать о том, как вообще человек оказывается в тюрьме и что с ним происходит.

Приемник

Помните, я цитировал слова Пиночета, что СИЗО – это вокзал?