Семь лет за колючей проволокой

— Понимаю вас, Виктор Николаевич, вы много трудились, а всякий труд должен быть вознаграждён, и поэтому вы получите гонорар, гораздо более высокий, нежели в самом крупном и престижном издательстве! Уверен, что вы ещё не раз порадуете нас своими книгами, и я готов помочь вам в сборе материала! — Он говорил безостановочно, не дожидаясь ответа. — О чём бы вам хотелось написать? Наверняка по линии уголовного розыска? А вот я вам советую заняться экономическими преступлениями! — Словно догадываясь о перемене моего настроения, генерал пулемётно трещал, задавая мне вопросы и сам же на них отвечая. — Материал для новой книги получите, как говорится, из первых рук: свяжу вас с ОБХСС… Минуту! — Он взял телефонную трубку, набрал номер и пояснил: — Звоню генералу Обухову, Начальнику ОБХСС страны… Привет! Зазулин говорит! У меня находится талантливый молодой литератор Виктор Доценко, когда он свяжется с вами, окажите всяческое содействие для сбора материала по наиболее интересным делам! Договорились? Вот и хорошо! — Он положил трубку, написал на листочке телефон и протянул мне: — Ну, что скажете, Виктор Николаевич?

Помнится, в тот момент я ощутил себя порядочным человеком, которого пытаются купить, как продажную девку…

— Я должен посоветоваться со своим консультантом, — твёрдо проговорил я.

— Не нужно сейчас беспокоить генерала Олейника, — недовольно нахмурился Зазулин. — У него случилось несчастье: жена погибла в автомобильной катастрофе!

Я был знаком с этой милой, доброй украинкой с необычным именем Неонила и, конечно же, расстроился, но тем не менее решительно повторил:

— Я должен переговорить с Петром Александровичем!

— Ну, как знаете… — Доброжелательность генерала словно корова языком слизнула. — Можете идти.

В его тоне послышалась неприкрытая угроза, и я, всерьёз обратив на неё внимание, два дня названивал своему главному консультанту, пока наконец его помощница с литературно-милицейской фамилией Пронина мне не ответила.

Женщина удивительной судьбы (на основе её личных воспоминаний я создал в своём первом романе образ жены капитана Зелинского) сообщила мне, что Пётр Александрович назначил мне встречу на пятницу, а я звонил в среду.

Сейчас я абсолютно точно уверен, что генерал Зазулин знал о нашей предстоящей встрече с Олейником, более того, ему было известно и о том, что уже подписан приказ об отставке Заместителя Министра с должности…

Но тогда мне и в голову не пришло, что над моей головой уже занесён топор милицейско-судебной машины, запущенной Органами Госбезопасности…

На следующий день, в четверг, я собирался на радио, где у меня была намечена встреча с редактором: мы хотели обсудить радиопостановку одной из моих повестей. Неожиданно в дверь позвонили. Соседи по коммунальной квартире, в которой я жил, были на работе, и я сам открыл дверь. На пороге стояла молодая, лет тридцати, довольно миловидная черноволосая женщина, которая испросила разрешения позвонить по нашему телефону, сославшись на то, что соседей, к которым она пришла, не оказалось дома. Не подозревая, что за этим визитом скрывается нечто опасное, я не стал возражать…

Только потом, находясь уже под стражей и вспоминая её появление в квартире и всё тщательно проанализировав, я ругал себя последними словами. В нашей малонаселённой коммунальной квартире телефон был с длинным шнуром, и когда кому-то звонили, тот, чтобы разговаривать без помех, забирал телефон к себе в комнату. Когда незнакомка напросилась позвонить, телефон стоял у меня в комнате, а я, опаздывая на радио, поленился вынести аппарат в коридор, позволив незнакомке позвонить из моей комнаты.

Анализируя все подробности её визита, вспомнил, как она внимательно и цепко осматривала мою комнату, как бы запоминая, где что лежит и как лежит, набрав номер, сказала что-то совсем неважное, без чего можно было спокойно обойтись, вспомнился и её остановившийся взгляд, фиксировавший мою одежду. В то злополучное утро, торопясь на встречу, я не обратил внимания на эти детали её поведения, а напрасно…

Я вернулся домой около семи вечера, зазвонил телефон…

— Доценко Виктор Николаевич? — услышал я в трубке суховато-официальный голос.

— Да, кто спрашивает?

— Вы сейчас будете дома?

— Да… Но кто спрашивает?

— Из отделения милиции беспокоят…

— Это от… — называю фамилию Начальника отделения милиции, с которым, как вы помните, договаривался о встрече. — По поводу моей повести?

— Да-да… — после некоторого замешательства подтвердил голос. — Сейчас мы подъедем…

Минут через пятнадцать звонок в дверь… Открываю… Передо мной участковый инспектор и два человека в штатском.

— Это вы звонили? — не чувствуя угрозы, спокойно поинтересовался я.

— Да…

— Вас прислал… — снова называю фамилию Начальника отделения милиции.

— Можно попросить у вас паспорт? — спросил один из штатских, не отвечая на мой вопрос.

— Зачем? — Только теперь я насторожился.

— Пожалуйста, ваш паспорт! — стерев улыбку с лица и с трудом сдерживая нетерпение, повторил тот.

— Если вы явились не по тому делу, о котором я вас спрашиваю, то прошу объяснения.