Семь сестер. Атлас. История Па Солта

Я поднял руку, останавливая ее.

– Я понимаю, ДжоЭлле. Не могу выразить, как я рад, что вы готовы принять Георга и Клавдию в вашем доме. Обещайте мне, что будете обращаться к мистеру Кехлеру за оплатой любых расходов, будь то еда, одежда или обучение.

Я подошел к ним, чтобы обменяться рукопожатиями, но ДжоЭлле обняла меня. Тимео тихо рассмеялся.

– Прошу прощения, мистер Танит. Моя жена хочет показать, как счастлива была бы Агата, если бы узнала, что вы стоите здесь, в ее гостиной.

ДжоЭлле отстранилась и посмотрела мне в лицо.

– Вы рассчитываете вернуться в Швейцарию и обустроиться здесь? – спросила она. – Это чудесное место для жизни!

Я тепло улыбнулся.

– Возможно, ДжоЭлле. Но мне нужно решить несколько дел в Англии, прежде чем я рассмотрю такую возможность. – Я направился к двери. – Пожалуйста, сообщайте мистеру Кехлеру, как продвигаются дела у детей. Я буду чрезвычайно рад их успехам.

Остаток моего времени в Швейцарии ушел на подписание документов, встречи с управляющими банками и разбор дел с Эриком Кехлером, который официально перестал работать на Агату и начал сотрудничать со мной.

– Я пришлю ваш паспорт и любые другие документы в «Артур Морстон Букс», мистер Танит. Пожалуйста, сообщите заранее, если вы решите переехать в другое место; я не хочу гоняться за вами еще пятнадцать лет. – Он добродушно хохотнул и покачал головой, когда я закрыл громадную ореховую дверь и вышел из его кабинета.

34

Как и предсказал Эрик, процесс приобретения гражданства оказался медленным. Я привык к ежемесячным письмам от него, где он рассказывал об очередной досадной задержке в рассмотрении моего прошения, обычно с приложением множества документов для подписи. Помимо административных дел мне всегда было приятно узнавать о том, как улучшается жизнь детей с полуострова. Оба стали ходить в местную независимую школу, рекомендованную мистером Кехлером, и Георг выказывал особенно многообещающие академические способности.

К счастью, мне не понадобилось долго убеждать Элле, что наше будущее в Швейцарии.

– Как только я получу официальные документы, мы приступим к строительству надежного убежища для нас обоих, – пообещал я. – Только представь, у нас будет собственный уединенный рай!

Она просияла при мысли об этом.

– Ох, Бо, это звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой! Но когда ты получишь гражданство, мы сможем пожениться, открыто и официально. Жду не дождусь, когда это наконец случится.

Я знал, как сильно ей хочется иметь постоянное жилье. Несмотря на жгучее желание, я не мог ускорить процесс получения швейцарского гражданства, но между тем мне хотелось сделать ей предложение, которое стало бы залогом на будущее. С разрешения мистера Кехлера я получил кое-какие средства из состояния Агаты и отправился в ювелирный магазин на Бон-стрит в Лондоне.

Хотя я перебрал множество колец, ни одно из них не произвело на меня особого впечатления. Мне еще не приходилось тратить такую значительную сумму, и я не торопился обменять ее на ювелирную безделушку, которая, несмотря на цену, мало чем отличалась бы от остальных. Мне хотелось, чтобы кольцо имело некий смысл. После целого часа рассматривания и прищуривания я осведомился, можно ли изготовить кольцо на заказ.

– Все возможно за соответствующую цену, сэр, – ответил ювелир.

Я знал, что центральным камнем должен быть алмаз – высший символ прочной любви. Что касается оправы, то я попросил добавить семь дополнительных точек вокруг центра, чтобы придать кольцу подобие сияющей звезды.

– Превосходно, сэр, – осклабился ювелир. – Поскольку оправа выйдет довольно большой, то, наверное, стоит подобрать второй камень для этих точек? Может быть, сапфир?

Я немного подумал, прекрасно понимая, что ювелир старается заработать побольше денег, но вместе с тем желая, чтобы кольцо было совершенно уникальным.

– Есть камень, который символизирует надежду? – спросил я.

– О да, сэр, – кивнул ювелир. – Это изумруд. Он традиционно связан с романтическими отношениями, возрождением… и плодородием, – добавил он, выразительно изогнув бровь.

– Это будет идеально! – Я хлопнул в ладоши.

На изготовление кольца ушло семь месяцев, но когда курьер наконец доставил его в книжный магазин, а я распаковал шкатулку и заглянул внутрь, то лишился дара речи.

В тот вечер я отвел Элле на ужин в Альберт-Билдинг в лондонском Сити. Она надела сине-зеленое платье, которое каким-то образом делало ее голубые глаза еще ярче обычного. Пока мы сидели за бутылкой «Côtes du Rhône» при свечах, я рассказывал ей о будущем, которое планировал для нас на берегу Женевского озера. Обстановка ресторана как будто растворилась, и я проводил вечер, окутанный аурой моей возлюбленной.

– Думаю, наступает наше время, Элле. Мы наконец можем оставить прошлое за спиной.

Она улыбнулась той самой улыбкой, которая сразила меня наповал в Париже, когда я был мальчишкой.

– Ты правда веришь в это, Бо? Я почти боюсь мечтать об этом.

Я взял ее за руку.