Семь сестер. Атлас. История Па Солта

Я счел за лучшее не спорить с ней. Мы с Элле облачились в лучшие наряды, какие нашлись в наших чемоданах, и к часу дня стояли перед изящной стеклянной башней отеля «Уолдорф». Нас проводили в ресторан – гулкий и просторный зал со сверкающим канделябром, который, вероятно, стоил больше, чем все имущество «Артур Морстон Букс». Светлые волосы Сесили, уложенные безупречными волнами, выделяли ее на фоне остальных посетителей, и я моментально узнал ее. Я взял Элле за руку и подвел ее к столику.

– Сесили?

– Здравствуйте, мистер Танит! – Сесили встала и крепко пожала мне руку, а потом посмотрела на Элле. – А вы, должно быть, миссис Танит? Кажется, я обязана жизнью вашему мужу.

Я рассмеялся.

– Не думаю, что все было так драматично.

– Не думаю, что я впадаю в излишний драматизм. Когда люди напуганы, они теряют рассудок, – серьезно сказала Сесили. – Посмотрите! – Она порылась в сумочке, достала мою визитку и показала нам. – Я даже написала «добрый человек» на обратной стороне!

Она подмигнула мне.

– Садитесь, пожалуйста. – Она указала на два стула, обитые красным бархатом. – Пора заказать шампанское! Эй, официант…

Ланч с Сесили Хантли-Морган был восхитительным. Она подробно рассказала о своей жизни: о разорванной помолвке, о поездке в Кению со своей крестной матерью Кики Престон и о браке с фермером-скотоводом по имени Билл.

– Вы видели уличные протесты, мистер Танит, а значит, вы противник мерзких расовых предрассудков, до сих пор распространенных в этой стране. – Я не сказал ей, что мое присутствие на митинге было случайным. – Мне стоило с самого начала быть откровенной с вами.

Она отпила глоток шампанского «Вдова Клико», которое заказала для всех нас.

– Когда я жила в Кении, молодая принцесса Ньяла из племени масаи родила дочь на нашей земле. Она бросила ребенка, поэтому я взяла девочку к себе и назвала ее Стеллой. Зная о предстоящем возвращении в Нью-Йорк, я была вынуждена нанять африканскую горничную по имени Ланкенуа. Членам моей семьи я сказала, что она является матерью девочки, хотя, по сути дела, это я ее приемная мать. Но так лучше для нее.

– Вы поразительно добры, Сесили. – Я искренне улыбнулся. – Если бы не вы, кто знает, что случилось бы с маленькой Стеллой.

– Как вы сказали, мистер Танит, я поступила так же, как и любой другой поступил бы на моем месте.

– И как вы ответили мне… это не вполне правда, – возразил я.

Сесили рассмеялась и подняла бокал.

– Ну, хорошо. За доброту!

Мы с Элле рассказали Сесили о нашей жизни в Британии: о том, как мы сначала работали на семью Воган в Хайвельде, а потом в «Артур Морстон Букс». Сесили поинтересовалась французским акцентом Элле, и мы повторили историю о том, как бежали из Франции, спасаясь от нацистской оккупации.

– Но недавно нам выпала удача, – сообщила Элле. – Роберт унаследовал участок земли в Швейцарии, на берегу Женевского озера. Мы надеемся как можно скорее переехать туда.

– Это же замечательно, – сказала Сесили. – Нет ничего лучше жизни на природе, не так ли? Полагаю, мирное озеро будет для вас лучшим местом после всего, что вы пережили.

После великолепного яблочного пудинга пришла пора прощаться.

– Огромное спасибо за ланч, Сесили, – сказал я, пожимая ее руку. – Это чрезвычайно щедро с вашей стороны.

– Не глупите, мистер Танит. Я очень рада, что смогла вернуть вам душевный покой перед возвращением в Англию. Но, если не возражаете, я сохраню вашу визитную карточку. В конце концов, никогда не знаешь, когда тебе может понадобиться ангел-хранитель!

35

Англия, Эссекс,

порт Тилбери

Участие в нью-йоркских беспорядках довольно долго оставалось моим последним неприятным переживанием. В начале 1949 года мистер Кехлер сообщил, что процесс получения швейцарского гражданства находится на последнем этапе. Кроме того, книжный магазин демонстрировал рекордные продажи. После всех этих лет напряжение начало покидать меня.

Мне стало легче дышать.

Я стал крепче спать.

Возможно, главной причиной моего расслабленного состояния было отсутствие Крига Эсзу. Я не видел его после той жуткой ночи в Лейпциге. Читатель, я позволил себе поверить, что он умер, был убит на войне, как и множество его коллег из гестапо.

А потом я увидел его.

Это было холодным днем в Лондоне. Руперт и Луиза Форбс находились в городе и зашли в магазин посетить нас. Как всегда, мы были очень рады видеть их обоих. Я с удовольствием узнал, что Флора здорова и благополучна, несмотря на то, что Тедди и его новая жена-американка продолжают разорять Хайвельд.