Семь смертных невинных обманов. Экономическая политика

Исторически сложилось так, что государственные дефолты происходили только с такими вещами, как золотые стандарты, фиксированные курсы обмена, долги во внешних валютах и индексированный внутренний долг. Но почему это происходит? В основном, ответ дается такой: «потому что они всегда могут напечатать больше денег». Справедливое замечание, но дефолтов-то не было, и никто никогда не «печатал больше денег». Поэтому, прежде чем я пущу в оборот фонды наших инвесторов, мне нужна была более веская причина.

Несколько дней спустя, во время разговора с нашим аналитиком Томом Шульке, на меня нашло прозрение. Я говорю: «Том, если мы купим ценные бумаги из Федерального резерва или Казначейства США, то функционально никакой разницы нет. Мы отправляем деньги в одно и то же место -(Федеральный резерв) и мы владеем тем же продуктом - ценными бумагами Казначейства - а это ничто иное, как чем счет в Федеральном резерве, который платит проценты».

Итак, с функциональной точки зрения это должно быть одно и то же. И все же, предположительно Казначейство продает ценные бумаги, чтобы финансировать затраты, а когда Федеральный резерв продает ценные бумаги — это «опустошение резерва», чтобы «компенсировать операционные факторы» и управлять процентной ставкой фондов Федеральной казны. И все же они должны быть функционально одинаковыми — это все является просто по пышному названным опустошением резерва!

Многих моих коллег в мире управлении фондами хеджирования заинтриговала потенциальная прибыль, которая могут оказаться 2% бесплатного обеда, предлагаемые нам правительством Италии. Морис Самюэлс, менеджер портфеля в фирме Гарвард Менеджмент (Harvard Management), немедленно подключился и организовал для нас совещание в Риме с чиновниками из государственного аппарата Италии, чтобы обсудить эти вопросы.

Вскоре мы с Морисом летели в Рим. Приземлившись, мы поспешили на встречу с профессором Луиджи Спавента, старшим чиновником из Министерства Финансов Италии. (Помню, что я сказал Морису, чтобы он пригнул голову, когда мы входили в зал. Он взглянул и захохотал. Дверной проем был около 6 метров высотой. «Это для того, чтобы в во времена античного Рима можно было бы войти в помещение с копьем», ответил он). Профессор Спавента сидел за элегантным столом в костюме- тройке и курил изогнутую трубку. Мне это напомнило знаменитого английского экономиста Джона Мейнарда Кейнса, чьи труды были центром большинства дискуссий в области экономической политики в течение многих лет. Профессор Спавента, итальянец, говорил с британским акцентом, еще больше напоминая Кейнса.

Обменявшись приветствиями, я начал с основного вопроса, бывшего причиной нашего визита. «Профессор Спавента, это риторический вопрос, но почему Италия выпускает облигации Казначейства? Для того, чтобы тратить лиры, или чтобы предотвратить падение процентной ставки по межбанковским операциям до нуля от вашей целевой ставки в 12%?» . Видно было, что профессор Спавента был сначала удивлен вопросом. Он, вероятно, ожидал, что мы будем выяснять, когда же мы получим от них свои налоги, которые были с нас удержаны. Министерство Финансов Италии слишком запаздывало с выплатами. У них было только два уполномоченных, в обязанности которых входило перечисление удержанных фондов на счета зарубежных вкладчиков в итальянские облигации, и одним из этих уполномоченных была женщина, находящаяся в декретном отпуске.

Профессор Спавента старался собраться с мыслями. Когда он ответил на мой вопрос, было видно, что он понимает суть финансовых операций, что редко бывает среди чиновников финансовых министерств любой страны. «Нет», ответил он, «Ставки по межбанковским операциям упали бы только до Уг %, а НЕ до 0%, поскольку мы платим Уг% на резервы». Его глубокомысленный ответ подсказал нам, что надеялись мы не напрасно. Перед нами сидел Министр Финансов, который реально понимал денежные операции и бухгалтерию резерва! Заметим, что только недавно в США Федеральному резерву разрешили платить процент на резервы как инструмент для достижения целевой процентной ставки.

Я ничего не ответил, давая ему поразмыслить над вопросом. Через несколько секунд он вскочил со своего места и провозгласил: «Да! А международный валютный фонд заставляет нас вести проциклическую политику!». Мой вопрос помог ему осознать, что МВФ заставлял правительство Италии ужесточить финансовую политику из-за риска дефолта, которого не существовало.

Наше совещание, первоначально запланированное на 20 минут, продолжалось два часа. Добрый профессор стал звать своих подчиненных из соседних кабинетов присоединиться к беседе и послушать радостную новость, что грозовая туча дефолта больше уже не нависала, и тут же рекой полился капучино. Настало время праздновать!