Семь тысяч сто с хвостиком (СИ)

Он распорядился так. Двое гусар оставались прикрывать их отход. В случае если они увидят, что стрельцы обнаружат отступающих и кинуться в погоню, эти двое должны открыть огонь и отвлечь преследователей на себя. Ежели все пройдет гладко, то они тихо и незаметно тоже попытаются вылезти из оврага и скрыться. Местом встречи была назначена Петровская слобода, там, где собирались основные силы смуты. Оставив прикрытие, помолившись, отряд тихонько пошел по дну оврага. Оставшиеся прикрывающие подползли к краю и замерли. Сам же Шишкевич с остальными гусарами тихо стал пробираться к дальней его части, минуя по дну костры стрельцов и оставаясь пока незамеченными.

Когда они добрели до стены оврага, преграждавшей им дальнейший путь, то по двое, помогая друг другу, стали карабкаться наверх. В темноте ползущие и цепляющиеся за камни, корни, выступы люди казались какими-то насекомыми, гадкими и опасными, так, подумалось Андрею. Он подождал пока все пары начнут свое движение, после чего последовал их примеру.

Наконец первые из отряда добрались до края оврага луна вышла из-за туч и осветила невеселый тульский пейзаж. Андрей докарабкался вслед за остальными до поверхности и замер. Саженях в ста от того места, где они выглядывали горели два костра. Со дна оврага разведчики не увидели их пламени. Шишкевич присмотрелся. Точно сосчитать сколько человек их караулило он не смог. Темные силуэты плотно окружили кострища, кое-где они терялись в темноте и подсчитать стрельцов не получалось. Значит его план был на грани провала. Москали рассчитали все и вот на такой случай оставили караул. Что ж оставалось прорываться силой. И все-таки он оказался прав, пойдя именно таким путем. Костры здесь горели ближе и фактор внезапности мог сработать. Прикинув расстояние, Андрей убедился, что даже если произвести залп из оврага, пули могут достичь караульных. А из этого следовало, что им нужно будет находясь в укрытии оврага, пальнуть по стрельцам и тут же ринуться в атаку. Добежав до неприятеля, он вступят с оставшимися в живых в рукопашный бой и, возможно, часть его отряда сможет вырваться из окружения.

Андрей спустился вниз. К нему подползли остальные. Все были растеряны, но полны решимости.

- Заряджайте пстолети. Будемо прориватися! - приказал Шушкевич. Он сам достал из-за пояса два своих кремниевых пистоля и стал набивать их порохом.

К сожалению, он мог сделать только два выстрела, впрочем, у каждого из его отряда было по два пистолета, а это означало, что при метком выстреле можно повергнуть аж до двадцати неприятелей. И уже потом вступить с ними в бой на саблях. Прорвемся убеждал сам себя шляхтич. Хотя, конечно, ему ничего другого и не оставалось, либо погибнуть, прячась в яме, либо погибнуть, но геройски, атакуя неприятеля и, возможно, даже вырвавшись из тисков врага. Зарядив свои пистоли, он вытащил из ножен кривую саблю и провел по ее острию пальцем. Она была холодной и острой, с маленькими зазубринами в середине лезвия, там, где встречала удары неприятеля. Он всегда испытывал какой-то сверхъестественный трепет перед любым холодным оружием. Наверное, потому что пуля не могла тебя ни порезать, ни тем более убить, пока она не вылетела из ствола пистолета или пищали, с огнем, дымом и грохотом. А вот клинок совсем другой, он тих, но тем не менее спокойно и уверенно, наглядно показывал свою опасность и беспощадность, просто разрезая порой кожу на пальце. Краем глаза Андрей видел, что его отряд, как и он настраивался на серьезную, смертельную баталию с превосходящим своей численностью врагом. Гусары готовили свои пистолеты, кое-кто, протирал клинок сабли, которая нет-нет, а сверкала под бледной луной. Сколько поляжет его людей? - думал Шишкевич. - Да и сам он останется ли в живых или нет? Он не думал о своих врагах, москалях, чьи жизни не могли сравниться с жизнями благородных ляхов. Пусть их поляжет, как можно больше. За смерть каждого из своего отряда он готов был принять две, три смерти москалей, никак не меньше, не говоря уже о том, чтобы его люди погибли просто так, без обмена на вражеские жизни, без страшного выкупа.

- Друз, бойов товариш! На нас чека важкий бй, але ми повинн прорватися або загинути! Пам'ятайте, що ми дти Польщ! - Шишкевич обвел взглядом своих уставших и промерзших людей. Он не заметил в них ни страха, ни сомнения. Некоторые из них дрожали, но эта дрожь была вызвана не страхом, а холодом и нетерпением. Они были готовы идти на смерть. Андрей взял в обе руки по пистолету и громко скомандовал: - Вперед! Смерть ворогам!