Семь ударов

По правде говоря, Лиза не так уж часто бывала у Насти дома – не сказать, что они очень-то дружили. У них скорее теплились товарищеские отношения, а она всегда была для нее Подругой Номер Два. Если по какой-то причине Алина не приходила в школу, Лиза подсаживалась к Насте. Алина вела себя точно так же, и они обе понимали, почему: Настя была слишком совершенной для них.

А теперь она мертва. И кто-то похитил ее тело. Лиза терялась в догадках. Зачем кому-то красть тело? Может, убийца боялся, что оставил какие-то следы? Но полицейские заявили, что улика указывала на Алину…

Лиза поглядела на обшарпанную дверь в подъезд, и как раз в это время дверь с писком отворилась, вышел какой-то мужчина. Лиза быстро прошмыгнула внутрь и потопала вверх по лестнице. Ее шаги эхом отскакивали от стен.

Зачем она пришла сюда? Она точно не знала… Знала только, что должна отдать долг Настиным родителям, выразить соболезнования, сказать, что ей жаль… Жаль, что по-настоящему не ценила Настю, пока та жила. Жаль, что мало с ней общалась и плохо знала. И жаль, что больше не узнает…

Лиза остановилась перед дверью Настиной квартиры. Она подняла дрожащую руку и позвонила. Открыла ей Настина мама, хотя Лиза с трудом ее узнала. Заплаканная, с опухшим лицом, она выглядела как самая несчастная женщина на свете. Пучок русых волос растрепался, а на плечах лежало непомерное горе. А как иначе? Ее дочь умерла, а тело похитили. Мать даже не могла похоронить свое дитя…

«Зачем я пришла? – рассердилась на саму себя Лиза. – Ей итак несладко, а тут еще я!»

Однако Настина мама проявила удивительное радушие. Открыла дверь пошире, предложила чаю и проводила в кухню. Когда она наливала кипяток, руки у нее сильно дрожали. Лиза выдавила слова сочувствия, попросила прощения за то, что была плохой подругой и редко появлялась у них в гостях. Настина мама сухо кивнула – казалось, слезы у нее просто-напросто закончились – и произнесла безжизненным голосом:

– Это ничего, Лизонька. Настя сама не очень любила кого-то к нам водить.

Кухня была маленькой, но сияла чистотой. Лиза огляделась. Повсюду – на дверцах шкафчиков, на холодильнике, на стенах – висели картинки, оправленные в деревянные рамочки. В стиле рисования Лиза безошибочно узнала Настю. Она хотела поступить в художку…

– Настя прекрасно рисует, – заметила Лиза.

Лицо Настиной мамы вмиг просветлело: казалось, из-за череды черных туч проглянул слабый лучик солнца.

– Это верно, Лизонька. Моя Настенька – талантливый художник. Ее картины развешаны по всей квартире, она так много рисовала…

И она повела Лизу по их двухкомнатной квартире. Завела сначала в их с мужем комнату, где почти на всех горизонтальных поверхностях стояли картинки в рамках. Она что-то рассказывала, говорила «вот эту я получила на день рождения» и «а вот этот шедевр выиграл в конкурсе». Лиза внимательно смотрела на картинки. Настя любила рисовать людей, их портреты и какие-то забавные ситуации. Иной раз она замечала сценки из школьной истории: какие-то выдуманные, какие-то правдивые – и все такие легкие, ироничные. Порой Лиза заходила на страничку, где Настя размещала комикс о школьной жизни.

В порыве вдохновения Настина мама схватила Лизу за руку и повела ее в комнату дочери. Лиза помнила эту комнату и со стыдом осознала, что приходила сюда около года назад. Однако здесь почти ничего не поменялось. Те же строгие синие шторы, та же кровать вдоль стены и письменный стол напротив. То, что Лизу поразило, так это стена, полностью закрытая рисунками в рамочках. Они теснились на ней от пола до потолка и не давали рассмотреть за собой ни кусочка обоев.

– Надо же, – в восхищении пробормотала Лиза. – Это так здорово!

Настина мама расцвела улыбкой. Она хотела что-то ответить, даже рот открыла, но ее перебил дребезжащий звонок домашнего телефона. Настина мама вмиг увяла и пошаркала в коридор. Лиза осталась одна.

Она подошла к стене и принялась рассматривать рисунки. Все они изображали какие-то ситуации, происходившие в школе и составляющие ее знаменитый на всю школу комикс. Вот персонаж девушки с крыльями и нимбом – это Маша. Вот демон – Рыжкова. Вот Рыжкова превращается в ведьму и разговаривает с куклами Вуду. А вот Костя – он почему-то принц школы, хотя Лиза не припоминала, чтобы девчонки когда-либо сохли по нему. Она, Лиза, изображалась Радужной Феей – яркой, блестящей, быстрой. Для того, чтобы творить волшебство, у этой феи была не палочка, а разноцветная клавиатура, на которой та могла написать слово-заклинание. А Алина… где же она? – вот она – защитница слабых в сверкающих доспехах, Воительница. Настя всегда рисовала так, словно сказка жила бок о бок с реальностью.