Семейное дело

– Я бы не хотела, чтобы вы говорили о Владимире Дмитриевиче в таком тоне. Даже если вы на него обижены. Он был настоящий профессионал и порядочный человек! Чтобы вам о нём не рассказывали. А то, что у него не сложилось с вашей матерью, ни о чём не говорит. Даже святым не всегда удаётся безукоризненно прожить жизнь. У вашего отца не раз была возможность преуспеть в политике. Но он предпочитал заниматься тем, что у него хорошо получалось. – Она помолчала. – Вы начали язвить из-за того, что на вас так подействовало предложение приятеля вашего отца податься в депутаты?

– Извините! – я смутился: Нина вовремя осадила меня. – Не в депутаты, а в помощники депутата. Я вспоминал наш разговор на набережной Яузы накануне моего отъезда. Помните? Вы тогда убеждали меня не отказываться от наследства. После смерти Веры я почувствовал, как оскотиниваюсь. Причём стремительно! Ищу оправдания своей жадности и нахожу её лишь в плохой наследственности.

Мы переглянулись.

– Вы очень откровенны, – сказала она.

– Это плохо?

– Это не всегда нужно. Тогда вы ответили, что деньги вам нужны, но не любой ценой. А теперь вы готовы ради них переступить через жизнь человека. Согласитесь, почему в таком случае кто-то должен щадить вас?

Ноздри Нины возбужденно расширились.

– Вы рассердились на меня из-за отца?

– Мне не нравиться, что вы так вольно судите о Владимире Дмитриевиче! Дело не в наследственности, а в вас! Во все времена были люди, которые грезили о переменах к лучшему и думали, что они стараются во благо других. Одни, как ваш Пашин, считали, что они обязаны укреплять могущество государства и их задача любой ценой сохранять преемственность власти. Другие, как ваш отец, по мере сил, как могли, защищали людей от произвола той же власти. Но во все времена и у тех и у других выходило одно и то же. Как только они приходили к власти, они делали то же, что делали их предшественники – делили добычу! А простые люди оставались с тем же, с чем и были – со своей жизнью и своими обманутыми надеждами. Тогда снова появлялись те, кто хотел перемен, и всё повторялось! Назовите хоть одного правителя страны за всю её историю, кого бы ни ругали за то, что он сделал? Что вы на меня так смотрите?

– У вас слишком мужская логика! – ответил я с кривой ухмылкой.

– Это не мои слова, а вашего отца. И, кстати, ваши. Но я с ним согласна.

Завьялова поёжилась.

– Так что же следует из ваших слов? – спросил я.

– Ничего!

– Но для чего-то вы завели этот разговор?

– Да. Завела. Но говорить об этом больше не хочу.

– Почему?

Ноздри Завьяловой снова сердито расширились.

– Потому что есть еще пассивное большинство, которому наплевать на то, о чём мы с вами тут болтаем! Они хотят просто честно работать и зарабатывать, чтобы хорошо жить, растить детей и быть счастливыми. Вы же, судя по всему, относитесь к худшей части этого большинства! К тем, кто готов паразитировать на том, что сделали другие!

Я был обескуражен её резкостью, и какое-то время молчал.

– Вот видите, я предупреждала – не стоит быть слишком откровенным, – с привычной иронией проговорила Завьялова. – Вы сами признались в переменах, которые почувствовали в себе! Вы обиделись?

– Не знаю, – пожал я плечами. – Мне приятно, что вы так горячо защищаете отца. Но упрёк в паразитизме я не принимаю. До сего дня я ни у кого не сидел на шее. А сейчас чувствую себя как в американском детективе – все сказанное вами может быть использовано против вас. Действительно – наука за откровенность.

– Значит, обиделись! Не обижайтесь! Я от вас недалеко ушла. Я бы тоже хотела жить в своё удовольствие и ни о чём не думать. Большинству из тех, кто вертелся возле Владимира Дмитриевича, плевать на убеждения. Они выполняли свою работу и получали за это зарплату. Газетчик – это, увы, самая продажная профессия. Кстати, ваш Пашин вовсе не бедствует за свои радения для народа. И, приглашая вас продолжить дело вашего отца, он хлопочет лишь о том, чтобы в систему не прорвались чужие.

– Тогда получается, что вы тоже использовали вашего шефа?

– Что про меня говорить? Я наёмный работник! Исполнитель! Мелкая сошка! Мне никогда не предложат то, что предлагают вам, как сыну знаменитости. Мой мир – вот он! – она с грустной улыбкой развела руками. – Мне надо растить ребенка. Ну, разве что опять удачно выйду замуж! – пошутила она. – Что вы думаете делать дальше?

– Навещу старуху Лапшину. Узнаю, чем я ей так насолил? От неё к отцу загляну. Поищу чего-нибудь. Может, не сцапают. Других соображений у меня пока нет.

Нина предложила мне заночевать в комнате у соседки, – та уехала в отпуск, – я отказался, назвал свой адрес и телефон, и мы расстались, уговорившись созвониться.

17