Семейный круиз

Шарлотта заглянула в верхнюю страницу на его планшете. Там был длинный список с пометками, озаглавленный Часто задаваемые вопросы: ГРЕЦИЯ. У Брайсона были крупные и ослепительно белые зубы. Взгляд Шарлотты скользнул по хорошо скроенной свободной рубашке, под которой угадывался мускулистый торс, ниже — пивное брюшко, а еще ниже — впечатляющая выпуклость под обтягивающими брюками. Она машинально улыбнулась, подумала, о боже, и повернулась к Ли.

— О, нет. — Лицо дочери сейчас было как открытая книга, на которой крупными буквами читалось название Жадные Глазищи.

— Я ваш круизный директор, — сказал Брайсон и протянул свою большую ручищу с идеально овальными ногтями, определенно отполированными или покрытыми прозрачным лаком.

— Я Ли, — выдохнула Ли и облизала губы.

— Привет, я Шарлотта, — сказала Шарлотта, тщетно пытаясь погасить пламя страсти, метавшееся между Ли и господином круизным директором. — Я та самая победительница конкурса «Путешествуй по миру».

Брайсон повернулся к Шарлотте и изобразил на лице непонимающую улыбку. Росту в нем было под метр девяносто. Шикарный мужчина, даже лучше, чем нынешний (или бывший?) парамур Ли, телезвезда Джейсон — хотя Шарлотта никак не могла взять в толк, кому может быть интересен сериал о взрослом человеке, который завел себе вместо собачки робота.

У Шарлотты кружилась голова. Ли оживленно болтала с Брайсоном, озаренная греческим солнцем и перспективой новой любви. Шарлотта вздохнула. Почему сама она так и не научилась радоваться жизни?

— Мне как-то нехорошо, — сказала Шарлотта.

— Может, водички? — предложила Ли.

Шарлотта гордо вздернула подбородок:

— Лично мне сейчас бы не помешал бокал холодного шардоне!

2 / Корд

Они бродили по Афинам, и лицо у Реган становилось все краснее. Корд испытывал странную, почти отеческую потребность пойти и купить ей защитный крем, чтобы втереть его в ее покрытые веснушками щеки — как это бывало в детстве, когда они ходили в открытый бассейн. Реган требовала, чтобы ее покатали на водной горке, и Корд никогда не отказывался, несмотря на насмешки друзей. Взяв Реган за руку, он поднимался с ней наверх и крепко обнимал ее, когда они летели вниз, и старался первым оказаться в воде, чтобы вовремя подхватить сестру.

Корд сглотнул, пытаясь забыть о звонке от Зоуи, лучшей подруги Реган. Ну как он мог сказать своей младшей сестренке, что ее муж чудовище?

— Ты как? — спросила Реган.

— Давай где-нибудь присядем, — предложил Корд. Он заприметил табличку на греческом, а ниже перевод: ТАВЕРНА РАБОТАЕТ ВО ВНУТРЕННЕМ ДВОРИКЕ.

— Смотри, — сказал он, — там ресторан. Я где-то прочитал, что таверна переводится с греческого как ресторан. Давай перекусим.

— Мне нужно обратно в отель, — сказала Реган. — Мэтт заказал нам номер в гостинице.

— Нет, давай зайдем, я проголодался, — настаивал Корд.

Немного посомневавшись, она согласно пожала плечами. По стрелочке они прошли через узкую арку. В укромном садике стояли деревянные столы под белыми бумажными скатертями, прижатыми от ветра наборами из солонки, перечницы, коробочкой с зубочистками и салфетницей. Это не было похоже на ресторан, официантов не наблюдалось, но Корд выбрал стол в тенистом уголке, где они и расположились. К ним подошел мясник (он был не просто внешне похож на мясника — с животиком и седыми кудрями, а самым что ни на есть настоящим мясником, судя по фартуку, забрызганному кровью).

Мужчина что-то энергично сказал по-гречески. Корд затряс головой, изображая дружелюбное непонимание, и тогда мясник спросил:

— Ребрышки ягненка? — По крайней мере, прозвучало что-то похожее на это.

— Да, — кивнул Корд. Грузной поступью мужчина прошел через арку и исчез.

— Ты шутишь? — удивилась Реган. — Мы будем есть ребрышки ягненка?

— Как и положено в Афинах, — отшутился Корд, но Реган лишь пожала плечами.

— Ну и… — Корд вдруг посерьезнел. — Как ты вообще поживаешь? — Он рассчитывал вызвать Реган на откровенность насчет частного детектива и подбадривающе наклонился к ней поближе.

— У меня все хорошо, — ответила Реган.

— Точно? — Он приподнял брови, призывая все же поделиться с братом. Ему так хотелось спасти хоть кого-нибудь.

— Да. — Реган задумчиво разворачивала и снова складывала свою салфетку. — У меня все хорошо.

Мужчина вернулся с полными тарелками. Еда всегда помогала Корду унять тревогу. Взяв горячий ломоть хлеба (с корочкой, поджаренной на гриле), он откусил кусок. Хлеб был вкусный, плотный и пах оливковым маслом. Корд положил себе салат. Каждый его ингредиент взрывался букетом вкусов, словно Корд никогда в жизни не ел настоящих помидоров и феты, которая была нарезана толстыми трехсантиметровыми ломтями. Вспомнив жалкую посыпку из такого же сыра, которую он добавлял дома в салат, Корд остро осознал тщету собственной жизни.

— Значит, у тебя все…

— Все хорошо, — повторила Реган, разглядывая увитую виноградом перголу, под которой они сидели. Корд понял, что все гораздо хуже, чем он даже предполагал.

— Я просто переживаю, как там у вас с Мэттом, — сказал он.

— С чего бы это? — сказала Реган.