Семейство Доддов за границей

Милая Молли, собираю вс силы, чтобъ докончить это письмо, потому-что оно будетъ, быть-можетъ, послднимъ, какое получите вы отъ вашего преданнаго друга. Три дня прошло съ-тхъ-поръ, какъ я писала предъидущія строки, и трехъ такихъ дней никогда, никогда не было еще въ жизни несчастнйшаго изъ людей. За однимъ истерическимъ припадкомъ тотчасъ слдовалъ другой: самыя сильнйшія лекарства были безсильны надо мною, какъ вода! Мои крики, говорятъ мн, были ужасны; говорятъ, я, въ безпамятств, бросалась на всхъ моихъ семейныхъ: и этимъ обязана я моему К. Дж. Вы знаете, сколько я страдала отъ него въ Додсборо; вы знаете, какія страшныя сцены выносила я отъ него каждый разъ, когда представлялись ему рождественскіе счеты [27]. Но все прежнее, Молли, ничто въ сравненіи съ тмъ, чему подверглась я здсь. Правду говаривалъ дядюшка Джо, что нечего ждать добра отъ мезаліянцевъ, или неравныхъ браковъ.

Минуты мои сочтены, потому письмо мое будетъ кратко. Балъ, Молли, былъ восхитителенъ; онъ былъ безпримренъ по изяществу и блеску! Знатностью, свтскостью, красотою, брильянтами собравшееся у насъ общество превосходило вс собранія, какія только бывали въ Брюссел въ-теченіе послдняго двадцатипятилтія. Графы, бароны, сановники съхались въ безчисленномъ множеств. Постителей было до семисотъ человкъ; они вполн наслаждались, кушали, пили, танцовали; и чудный видъ представляли они: каждый былъ веселъ, и думалъ только о весель. Мери Анна была элегантна, и часто слышались замчанія, что мы должны быть сестры. Ахъ, мой другъ, если бъ они взглянули, какова я теперь!

Начали танцевать мазурку, которая продолжалась до половины перваго; потому-что въ ней каждый кавалеръ поочередно танцуетъ съ каждою дамою, и вы легко поймете, что этому не было конца, потому-что кавалеры, обнявъ талью дамъ, казалось, готовы были вчно не разлучаться съ ними; но вошелъ лордъ Джорджъ и сказалъ, что маркграфиня кончила свой вистъ и желаетъ ужинать; потому должны были мы отправиться къ столамъ.

Джемсъ повелъ подъ-руку маркграфиню, а князь Даммизейзенъ — меня. Мы пошли, Молли, внизъ по узкой лстниц, потому-что ужинъ былъ приготовленъ въ нижнемъ этаж; тснота была страшная, потому-что каждый старался пробиться впередъ, чтобъ захватить хорошее мсто.

Когда мы сошли на послднія ступени, Джемсъ, бывшій съ маркграфинею впереди, вмсто того, чтобъ идти дале, потснился назадъ, и увеличилъ давку, потому-что сотни людей, шедшихъ позади, тснили насъ впередъ.

— Что такое, Джемсъ? сказала я: — почему ты остановился?

— Извините меня, сказалъ онъ:- здсь что-то странное; здсь непріятная сцена.

И въ-самъ-дл, мы увидли, какъ съ подъзда, наполненнаго лакеями, пробиваются сквозь ихъ толпу двое людей, вооруженные палками, низвергая, какъ бшеные, все, представлявшееся имъ на пути, и устремляясь къ столовой.

— Что это за негодяи? вскричала я: — почему ихъ не прогонятъ?

Не успла я произнесть эти слова, какъ двери въ столовую растворились отъ ихъ напора и они побжали но комнат. Раздалась страшная стукотня, дребезжанье и звяканье! Лампы, люстры, фарфоръ, стаканы и бутылки, тарелки, блюда, плоды, десертъ — летли во вс стороны. Въ одну минуту столъ былъ очищенъ и отъ изящнаго леденцоваго павильйона не осталось ничего! Я вошла въ дверь, потому-что насъ втснили задніе ряды въ тотъ самый моментъ, какъ гербъ Мэк-Керти разлетался въ куски! и К. Дж. (потому-что это былъ онъ!) топталъ его, а гадкій Патрикъ Бирнъ колотилъ все вокругъ себя! Я съ крикомъ упала въ обморокъ, не видла ничего боле и желала бы никогда не приходить въ чувство, если правда то, что мн разсказываютъ. Говорятъ, что К. Дж., разрушивъ ужинъ, бросился на собраніе, сдернулъ парикъ съ спутницы Джемса, называя ее наглой обманщицей; потомъ напалъ на Даммизейзена и началъ выталкивать его на улицу также, какъ и другихъ. Говорятъ, что многіе вылзли въ окна, потому-что это было въ первомъ этаж, и что одинъ толстый джентльменъ повисъ на кенкетномъ крючк и вислъ боле четверти часа среди бгущей и кричащей толпы!

Все это произошло оттого, что бельгійцы выпустили К. Дж. въ часъ ночи, когда, по ихъ разсчету, окончился срокъ его ареста.

Со мною начинается припадокъ, и я должна окончить. Мы оставили Брюссель въ то же утро и прибыли къ ночи сюда. Я не знаю, куда мы демъ, и не хочу узнавать: теперь для меня все-равно. К. Дж. не имлъ духу еще ни разу показаться мн на глаза со времени своего безчестнаго дла, и я надюсь, въ то недолгое время, которое отдляетъ меня отъ дверей гроба, не видть его. Мери Анна также лежитъ въ постели и почти такъ же убита, какъ я. Каролину я не пускаю къ себ. Лордъ Джорджъ увезъ Джемса на свою квартиру до того времени, пока К. Дж., научится вести себя боле-благороднымъ образомъ; но когда настанетъ это время — совершенно неизвстно

вашему скорбному и обезславленному другу

Джемим Доддъ.

H^otel d'Angleterre. Люттихъ.

. . .

. . .

Милая Молли.