Семейство Майя

— Нет, но ее малышка, малышка при смерти… Да одевайся же, Карлиньос, одевайся, ведь я за нее в Ответе!

— Но она совсем крошка, не так ли?

— Почему крошка? Ей уже шесть лет… Да скорее же!

Карлос, еще без сюртука, протягивал ногу Батисте, который на коленях, и тоже торопясь, никак не мог застегнуть ему ботинок. Дамазо, надев шляпу, весь ходил ходуном от нетерпения и сознания своей ответственности.

— Надо же случиться такой беде! И я за нее в ответе! Я сегодня утром приехал к ним с визитом, — я часто у них бываю… А они, оказывается, уехали в Келуш.

Карлос резко повернулся к нему, не попадая рукой в рукав сюртука:

— А как же?..

— Да вот так. Они уехали в Келуш, а малышка осталась с гувернанткой… После завтрака у девочки начались боли. Гувернантка хотела пригласить врача-англичанина, она, кроме как по-английски, ни на каком языке не говорит. Из отеля послали за Смитом, но не нашли его… А малышке совсем плохо… Это просто судьба, что я застал тебя дома, черт побери!

И Дамазо продолжал, глядя из окна в сад:

— Нам с тобой тоже стоит поехать в Келуш как-нибудь на днях… Надо же развлечься… Ну, ты готов, да? У меня внизу наемная карета. Да не надевай перчаток — и без перчаток прекрасно!

— Пусть дедушка не ждет меня к завтраку, — крикнул Карлос Батисте, спускаясь с лестницы.

Почти все сиденье кареты было занято огромным букетом.

— Это я привез для нее, — сказал Дамазо, кладя букет на колени. — Она обожает цветы.

Когда карета тронулась, Карлос опустил стекло и задал наконец Дамазо вопрос, который давно вертелся у него на языке:

— Но ведь ты, кажется, намеревался надавать Кастро Гомесу пощечин?

И тогда Дамазо, ликуя, поведал Карлосу все, с самого начала. Произошло недоразумение. Кастро Гомес все ему объяснил и вел себя как истинный джентльмен. В противном случае Дамазо непременно надавал бы ему пощечин. Нет, нет, неуважения он никому не прощает! Никому! Но его визитные карточки, которые он им оставлял, были с адресом «Гранд-отеля» в Париже. И Кастро Гомес, полагая, что Дамазо в Париже, отослал свои визитные карточки туда, по указанному адресу! Забавно, не правда ли? Такая глупость! А то, что он не получил ответа на свои телеграммы, так это вина мадам, но вина простительная: бедняжка была вне себя от огорчения, когда выяснилось, что у мужа сломана рука… Они оба так извинялись перед Дамазо. И теперь он их близкий друг, они почти неразлучны…

— Роман, мой милый, настоящий роман… Но об этом позже!

Карета остановилась у дверей отеля «Центральный». Дамазо, соскочив с подножки, бросился к швейцару:

— Телеграмма отправлена, Антонио?

— Да, сеньор.

— Ты понимаешь, — говорил Дамазо Карлосу, взбегая по лестнице, — я сразу же послал им телеграмму в Келуш. Не могу же я взвалить на себя такую ответственность!

По коридору прошел слуга с салфеткой под мышкой.

— Как девочка? — окликнул его Дамазо.

Слуга пожал плечами, явно не уразумев, о чем его спрашивают.

Но Дамазо уже преодолел второй пролет, задыхаясь и крича:

— Сюда, Карлос! Номер двадцать шестой!

И он с треском распахнул дверь номера. Стоявшая у окна горничная обернулась.

— A! Bonjour[56], Мелани! — обратился к ней Дамазо, щеголяя своим чудовищным французским произношением. — Девочке лучше? L'enfant etait meilleur?[57] Я привез доктора, monsieur le docteur Майа.

Мелани, худощавая веснушчатая девушка, отвечала, что мадемуазель чувствует себя лучше и нужно предупредить о приходе врача гувернантку, мисс Сару, Она обмахнула метелкой мраморную консоль, сложила стопкой книги на столе и вышла, метнув на Карлоса кокетливо-пылкий взгляд.

В просторной гостиной, где они находились, мебель была обита синим репсом; в простенке между окон, на позолоченной консоли, возвышалось большое зеркало; на столе громоздились газеты, коробки с сигарами, приключенческие романы; рядом, на кресле, лежало свернутое вышиванье.

— Ох уж эта Мелани, о чем только она думает! — ворчал Дамазо, с усилием запирая окно на тугую задвижку. — Оставлять все окна нараспашку! Господи, что за народ!

— А сеньор Кастро Гомес, как видно, бонапартист, — заметил Карлос, увидев на столе номера «Pays».

— Да, и мы с ним отчаянно сражаемся по этому поводу! — отозвался Дамазо. — Впрочем, я всегда одерживаю верх… Он — добрый малый, но не слишком образован.

Мелани возвратилась и попросила месье доктора пройти в туалетную. Там, поднимая брошенное полотенце, она снова кинула на него дерзкий взгляд, сказала, что мисс Сара придет сию минуту, и на цыпочках удалилась. Из гостиной донесся громкий голос Дамазо: он все толковал Мелани о sa responsabilite, et qu'il etait tres afflige[58].