Семья

– Пойдем. Только недолго, – ответила я. Катька поджала губы, но ругательство сдержала. Только добавила сухо.

– Мама?

– Мама, – вздохнула я и, ущипнув Катьку за бок, заставила рассмеяться. – Ты хоть мне мозги не выноси, а?

– Не обещаю, – загадочно ответила та и мы направились к кофейне.

Внутри кафе негромко играла музыка, за столиками сидели влюбленные парочки, официанты ловко сновали между столиками, разнося гостям кофе и сладости. Мы с Катькой заняли место у окна и, пока подруга была в туалете, я рассматривала ночной город и бегущих по своим делам людей. Они торопились домой, а я с радостью ухватилась за Катьку, чтобы хоть как-то скрасить одинаковые вечера. И плевать, что мама снова устроит скандал. Сейчас я хотела хоть чего-то другого, а не бесконечного мытья посуды, готовки и стирки зассанных трусов отчима.

– Народу там, ужас просто. Взяли все и обоссались разом, – отдуваясь, сказала Катька и села напротив меня. Потом взяла меня за руки и заглянула в глаза. – Ну, рассказывай. Как ты?

– Как обычно, – пожала я плечами. – Работаю.

– Знаю, – ехидно перебила меня подруга. – Заходила к тебе сегодня. Мамка твоя открыла. Чисто гусыня, ёбана рот. Скоро в дверь пролезать не будет.

– Кать, – воскликнула я, но Катька махнула рукой и рассмеялась.

– Забей. Она мне сказала, что ты в восемь заканчиваешь. Я на маршрутку и к тебе.

– Блин, автобус!

– Чего? – спросила Катька.

– Автобус служебный пропустила. А деньги не взяла, – ответила я. Губы задрожали от очередного вранья. Мама считала, что раз меня возит служебный автобус, то и деньги на дорогу мне не нужны.

– Не ссы. Домой-то вместе поедем, – вздохнула Катька. – Совсем денег нет?

– Не-а, – протянула я. Катька кивнула и повернулась к официантке, которая подошла к нам. – Здрасьте. Два кофе и два чизкейка вишневых.

– Кать…

– Цыц! Два чизкейка. Потом еще возьмем, если что. Спасибо, – Катька отпустила официантку и повернулась ко мне. – А теперь правду говори. И учти, спиздишь – я узнаю. У меня детектор лжи прям в манду вшит. На раз брехню вычисляет.

Я рассмеялась, а потом, неожиданно для себя, вывалила Катьке все. Отношения с мамой, тяжелый труд, серость и страх. Катька прихлебывала кофе, кивала и слушала меня, не перебивая. Иногда морщилась, когда я рассказывала о пикантных моментах, ругалась тихо под нос и качала головой.

– Да, родная, – вздохнула она, когда я закончила и, стыдясь смотреть подруге в глаза, уставилась на свой чизкейк. Я ела его медленно, растягивая удовольствие и понимая, что долго еще не попробую сладости. – Я знала, что у тебя там концлагерь, но чтобы такой…

– Я устала, Кать, – грустно улыбнулась я. – Чувствую, что таю. Хожу, как тень. Даже музыка больше не радует.

– Да тут и мешок травы не поможет, – фыркнула Катька.

– Денег не хватает. Мама болеет. Отчим…

– Видела я, блядь, как он болеет, – вызверилась подруга, не обращая внимания на вздрогнувших людей по соседству. – К отцу моему бегает на водяру занимать, хуесос. Знала б ты, как меня это бесит.

– Знаю. Да что я могу сделать?

– Яйца отрастить, – ответила Катька. – Ты ж понимаешь, что даже если ты миллионы зарабатывать будешь, твоей мамке все равно будет мало. Она найдет еще тысячу способов, чтобы выебать тебе мозги. Ты не догоняешь, как они хорошо устроились. Ты на мясокомбинате жопу морозишь с утра до ночи, а они за твой счет жируют. Да, да. Не криви лицо, и так страшная.

– Ну, тебя, – рассмеялась я, а потом погрустнела. – Знаю я это все, Кать. Знаю.

– Ты не обижайся, конечно, но она, как клещ. Впилась в тебя и сосет. Да скоро, смотрю, окончательно высосет.

– Я устала, – снова повторила я, отколупывая от чизкейка маленький кусочек. Катька проследила за ложкой, подождала, пока я прожую и хмыкнула.

– Слушай, может ко мне пойдешь?

– Куда? – нахмурилась я.

– В мою контору. Нормальное место. В два раза больше платят. Хоть на себя начнешь деньги тратить, а не на семейку твою ебанутую, прости Господи.

– Не знаю, – протянула я. – А если мама…

– Мама всегда будет против. На то она и твоя мама. Ей удобно, что ты устаешь тут и на выебоны времени не остается. Короче, смотри, – Катька подалась вперед и принялась чертить пальцем по столу. – Я работаю менеджером по продажам. Пятидневка. С десяти до семи. Обед полчаса, но пожрать успеваешь.

– А что делать надо? – осторожно спросила я.

– Продавать. Язык у тебя подвешен, речь грамотная, остальному научат. Наши в тебя влюбятся, отвечаю. Мы технику строительную толкаем. Соответственно зарплата хорошая. Еще и премии дают, если хорошо работаешь. Пацан из моего отдела в том году тачку взял. За три месяца, прикинь, накопил?

– Круто, – вздохнула я. Катькин рассказ казался мне сказкой.

– Я поговорю с начальником, сгоняешь на собеседование, а там глядишь и вместе работать будем, – закончила Катька и сделала глоток кофе.

– Не знаю, Кать, – снова дернула я плечами. Подруга вздохнула, но замолчала.

– Что ты теряешь? – холодно спросила она, устав спорить. – Холодильник, драную кофту и двенадцатичасовую смену? Ты ж в школе на одни четверки и пятерки училась, а теперь тут сидишь. Не твой уровень, родная. Вообще не твой.