Семья

Неудивительно, что я стала задерживаться на работе. Сначала на час. Потом на два часа, а то и больше. Я не лентяйничала и не листала журналы в столовой. Я штудировала каталоги компании, снова разбирала продажный алгоритм и добавляла что-нибудь свое, чтобы точно убедить клиента согласиться на сделку. Олег сначала ругался, что я задерживаюсь, а потом махнул рукой. План я выполняла, нареканий не было, да и придраться было не к чему. А однажды, на выходном, мне позвонил Ванька…

– Настя, тебя! По работе, – недовольно крикнула мама, сняв трубку звонящего телефона. Когда я подошла, она демонстративно громко добавила. – Может, хоть на выходных от тебя отъебутся? Дома дел невпроворот.

– Алло, – тихо ответила я, пропустив маму в гостиную, но услышав Ванькин голос, слабо улыбнулась. Мама наверняка подслушивала, а палиться я не хотела.

– Насть, привет. Это я, – ответил Ванька. Мы договорились, что я буду имитировать разговор по работе, поэтому мои ответы не удивили его.

– Да, помню. Что-то надо? По договору все в порядке?

– Более чем, – рассмеялся Ванька и передразнил меня, снова заставив улыбнуться. – Нашли мы его. Папку твоего. Записываешь?

– Погоди, сейчас, – я прикрыла трубку ладонью и, высунувшись, увидела, что мама лежит на диване с недовольным лицом. – Мам, дай, пожалуйста, ручку и листок бумаги…

– Жопу оторви и возьми сама, – процедила мама, а потом нахмурилась, когда ко мне подбежал Андрейка и дал требуемое. Я потрепала брата по голове и вернулась к разговору.

– Записываю.

– Улица Семеновская, дом три, квартира семнадцать, – ответил Ванька. – На Окурке. Я по карте посмотрел, недалеко от тебя. На автобусе доедешь.

– Спасибо большое, – кивнула я. Я бы хотела сказать Ваньке куда больше, но мама могла услышать. Ванька же все понял. Он рассмеялся в трубку и, кашлянув, ответил.

– Не за что. Пока, Настька.

– Пока, – я положила трубку, сложила листочек и спрятала в карман. Затем подошла к Андрею и отдала ручку. – Спасибо.

– Пожалуйста, Насть, – протянул тот. Мама снова смерила меня недовольным взглядом.

– Чего на выходных названивают, а? Делать нечего? Только людям мешают.

– Это срочное. По работе, – вздохнула я. Когда я работала на мясокомбинате, маме было плевать, вызывают меня на работу в выходной или нет.

Сначала я сомневалась, стоит ли ехать. Запал, который появился когда-то, теперь пропал. К тому же я помнила, как мама избила меня, застукав со свидетельством о рождении в руках. Об этом всегда напоминал шрам над губой, когда я смотрелась в зеркало. Но в итоге любопытство пересилило. Я сказала маме, что пойду погулять, взяла рюкзак, плеер и вышла из дома.

Правда, стоило доехать на автобусе до Семеновской, как меня начало трясти. Сердце скакало, как безумное и я даже присела на лавочку, чтобы немного передохнуть. Отдышалась, сжала зубы и пошла по указанному в бумажке адресу, где находилась обычная серая хрущевка с облупившимися балконами и полинялыми палисадниками у подъездов.

Я нашла нужный подъезд, вздохнула и, открыв дверь, вошла внутрь. Поднялась по лестнице на пятый этаж. Обычная деревянная дверь, выкрашенная коричневой краской. Заляпанный номерок и резиновый коврик. Кнопка звонка, на которую я, чуть поколебавшись, все-таки нажала.

После трели, внутри квартиры залаяла собака, послышался детский голос, приказавший ей замолчать, а потом я услышала шаги. Заскрежетал ключ в замке, дверь, заскрипев открылась, и я увидела уставшего мужчину с проседью в волосах.

На длинном носу очки, тонкие губы поджаты, а голубые глаза удивленно и немного испуганно смотрят на меня. Я попыталась открыть рот, но закашлялась и неловко улыбнулась. Мужчина кивнул и поджал губы.

– Здравствуйте. Я ищу Михаила Антоновича, – тихо сказала я. – Он здесь живет?

– Добрый день, да… То есть, это я. Михаил Антонович. Чем могу помочь? – смутился мужчина. Он улыбнулся, когда из-за его бедра выглянул мальчишка, ровесник Андрея, и махнув тому рукой, снова на меня посмотрел. – Мы знакомы?

– Наверное, да. Вы меня не помните? – слезы блеснули в моих глазах. Мужчина все понял. Ойкнул и нервно поправил очки.

– Настя, – тихо ответил он и робко улыбнулся. Вот только я не улыбалась. Стояла на площадке и, глотая слезы, смотрела на своего отца.

Он не пригласил меня внутрь. Тихо извинился, зашел в квартиру, взял ключи и вышел. Я услышала женский голос, но промолчала и, вздохнув, медленно спустилась по лестнице. А он пошел за мной, шаркая ногами по ступеням.

Мы сели на лавочку напротив подъезда. В тени большого абрикосового дерева, окруженного кустами сирени. Я молчала, смотря себе под ноги. Молчал и он, вертя в руках пачку сигарет. Я не знала, что сказать, да и ему было неловко.

– Мама рассказала, где я живу? – с надеждой спросил он, а когда я удивленно повернулась к нему, поджал губы и кашлянул. Совсем, как я, когда он открыл дверь. – Значит, нет. Не простила.

– Не простила, – эхом откликнулась я. Папа вздохнул, вытащил сигарету и, неловко прикурив, затянулся.

– Как ты меня нашла?