Семья и подвижничество

Беда пришла в этот дом внезапно и, на первый взгляд, нелепо. Она была принесена в обычном ватном одеяле, под которым лежала когда-то девочка, больная скоротечной чахоткой. Оставив в доме эту небезопасную вещь, Анна заразилась туберкулезом. Ее дни были сочтены. Пытаясь спасти жену, Валентин Феликсович немедленно начал искать в газетах объявления о свободной должности врача в Средней Азии – в сухом и жарком климате больной должно было стать легче. В 1917 году сквозь разоренную революцией, бушующую страну он увез свою семью в Ташкент, но ни жизнь, ни здоровье жены там не сделались лучше. Никогда не ведавший хлопот по хозяйству, хирург мыл в квартире полы и приносил с больничной кухни миски с капустной похлебкой, чтобы хоть как-то поддержать угасающую жизнь. Анна умирала, и муж, не смыкая глаз, просидел у ее постели тринадцать ночей, записывая в блокнот каждое ее слово, каждое движение. Какой смысл придавал он этой летописи страданий? Готовился ли в будущем дать отчет детям или, истомленный физически и нравственно, пытался найти в этом привычном занятии поддержку духу и телу? Как бы ни складывалась жизнь, Анна всегда оставалась самым близким ему человеком; были дети, были ученики, но никто не занял в его душе место умершей супруги. Никто не мог бы сказать, что дружит или дружил с Войно-Ясенецким, что тот полностью открыл ему свое сердце. В ноябре 1919 года умирала не просто Анна Ланская, жена и мать детей Валентина Феликсовича, но отпадала, уходила из земной жизни некая часть его собственного естества. И он, записывая ее слова, словно пытался остановить эту неотвратимую разлуку.

Она отошла к Богу поздно вечером, со спокойной решимостью простившись с детьми и супругом. За несколько минут до смерти Войно-Ясенецкий записал ее последние слова: «Да будет Господь милостив к нам». Оставшись один, он всю ночь просидел у тела жены: читая Евангелие, плакал. Когда на кладбище ставили крест, Валентин Феликсович своей рукой написал на нем: «Чистая сердцем, алчущая и жаждущая правды…».

* * *

От отчаяния после кончины супруги знаменитого хирурга спасла непреложная мысль: его жизнь во вдовстве так же, как и в браке, будет посвящена Богу. Господь не посрамил этого упования: за трагическим жизненным рубежом открылся вдруг новый горизонт, и мир узнал архиепископа Луку, пастыря, монаха и врача, человека необычайной жизненной энергии и воли. Он провел много лет в ссылках и практически был лишен возможности видеть своих детей. Стремление объединить, духовно сплотить семью владыка сохранял до глубокой старости: материально поддерживал дальних родственников, радовался успехам сыновей, посылал наставления внукам и возился с ними на своей крымской даче. К огромному его сожалению, младшие Войно-Ясенецкие были в большинстве своем нецерковными людьми – во всяком случае, так считают биографы [156] – и порой всего лишь использовали стареющего епископа для достижения личных целей. Однако в своей любви он, казалось, не замечал их внутреннего ожесточения.

За несколько лет до смерти, будучи уже слепым, одряхлевшим старцем, владыка написал сыну Алексею: «Слепота, конечно, очень тяжела, но для меня, окруженного любящими людьми, она несравненно легче, чем для несчастных одиноких слепых, которым никто не помогает» [157] . И эта внутренняя умиротворенность, конечно же, была «зрячей» – она была плодом многолетнего подвижничества и восприятия жизни сквозь призму милости и страдания. Страдания, которое он так полюбил.

СОСТАВЛЕНО ПО ИСТОЧНИКАМ:

Лука (Войно-Ясенецкий), свт. «Я полюбил страдание…» [Автобиография]. М.: Изд-во сестричества имени святителя Игнатия Ставропольского, 1999.

Поповский М.А. Жизнь и житие Войно-Ясенецкого, архиепископа и хирурга // Библиотека святоотеческой литературы. [Интернет-портал]. URL: http://orth.narod.ru/articles/o_luka/

Приложение

Слово в день празднования праведным богоотцам Иоакиму и Анне [158] Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) [159]

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Вчера мы праздновали Рождество Той, Которая Своим Рождеством положила начало нашему спасению. Ибо Она едина и единого ввела Христа во вселенную, ибо Она едина и Ею единой «земная с Небесными совокупляются, во спасение душ наших» [160] . И не было перед величием совершившегося события в тот день места памяти о ком-то другом. Но сегодня Святая Церковь, еще продолжая праздновать Рождество Богоотроковицы, предлагает нам воздать благодарную молитвенную память тем, кому мы обязаны появлением Ее в мире. Это родители

Пресвятой, Пречистой и Преблагословенной Владычицы нашей Богородицы – Иоаким и Анна [161] .

<…>