Семья и подвижничество

Соединенные союзом любви в честном браке, они сохранили его как великое таинство, полагающее начало и человеческой, и Священной истории. Относясь к браку как к венцу и завершению Божественного домостроительства, они ожидали благословенного плода как исполнения своего предназначения на земле. <…>

Явным было Божие благословение на доме супругов: богатство и всяческий достаток сопутствовали им. Но не для кого им было собирать имение. Дом их оставался бездетным. И это обстоятельство укрепляло и вдохновляло их на духовные подвиги, усердие и постоянство в молитве.

Благочестие супругов, рождающееся всецелым обращением к Богу и надеждой получить просимое, одаривало и Божий храм, и Божий люд – бедных и странных – щедрыми жертвами. Именно в это время невидимо созидался дом души их.

Терпение, навыкнув во времени, родило глубочайшее смирение. Ведь именно оно, возросшее и покоящееся в твердом уповании на волю Божию, ограждало их от ропота в момент тяжкого испытания, сквозь которое предстояло им пройти в старости своей.

Г оды шли. И если в молодых летах супруги еще жили надеждой на исполнение своего благочестивого желания, то заматерев в летах, они с недоумением и прискорбием взирали на бесплодно прожитую жизнь. Ибо бесплодие, по народному поверью, обличало благочестивую чету в каких-то неведомых им грехах и давало повод к поношению и оскорблению от окружающих. И обрушилось это поношение на них тем больнее и тем неожиданнее, что они в своей преданности Богу начали уже было забывать и само желание чада.

<…>

Смиренное сознание своей греховности ведет старца [Иоакима] в пустыню – в одиночестве предстоять Богу в молитве и посте, призывая на себя Божие милосердие. Сорок дней напряженного молитвенного подвига подъял старец.

О чем молился он, что просил, чем дышало его сердце? Сокрыто это от глаз людских. Ведомо это одному Богу. Мы же все знаем, что совершилось невозможное людям. <…>

Но не один нес свой сорокадневный подвиг Иоаким. Его верная богобоязненная супруга Анна, соединяясь с ним в супружестве в одно существо, и теперь, в горе, вторит молитвой супругу. И она знает, что просить. Не останавливаясь перед естественными преградами к исполнению ее прошения, она просит чуда. «Разреши болезнь моего сердца, разверзи мою утробу и покажи плодоносной. Рождаемое я приведу в дар Тебе» [162] .

<…>

Недолго после рождения Богоотроковицы прожили престарелые ее родители. Исполняя данный Богу обет, они ввели Ее трехлетней в храм Господень для воспитания в Боге. Через несколько лет после этого события они скончались. Иоаким в восьмидесятилетием возрасте и Анна, пережив супруга на два года, семидесяти лет, отошли ко Господу. Благочестие же свое, воспитанное в превратностях жизни, они передали Дщери [дочери] своей, вручив Ее Богу «воспитатися во Святая Святых» [163] .

<…>

И сегодня, вспоминая благочестивую семью Иоакима и Анны и рожденную ими благословенную Дщерь, не оглянемся ли мы на себя, на наше время с его духом разорения, а не созидания. И не зададим ли себе вопрос: в чем причина, где корень жестокой и мрачной непогоды, обступившей мир и ставящей его на край гибели?

Не мы ли – разорители домашней Церкви [164] , не мы ли – нарушители старинных правил семейного порядка, не мы ли – отдавшие чад своих на воспитание «в страну далече», где питают их волчцами и тернием [165] и уводят от Отца Небесного, уводят и от родителей земных.

Жизнь – трудное дело. И она становится невыносимо трудна, когда из нее изгоняется Бог. Ведь когда изгоняется Бог из дома, на Его место приходят злейшие духи, сеющие свои смертоносные плевелы. Мрак и тьма давно начали осуществлять свои смертоносные планы, восстав на семью, на материнство, которое кроет в себе будущее мира – воспитание потомства.

И надо нам с вами это понимать, ибо это – наше настоящее и наше будущее. И в этом наша ответственность перед Богом. Ответственность страшная!

<…>

Всем нам необходимо понять сейчас, что надо срочно спасать от тлетворного духа времени и возвращать Богу нашу малую Церковь, нашу семью. Надо именно в ней возжечь лампаду христианской жизни в Боге. И только в этом – спасение мира, наше спасение.

Мы не преуспеем сразу, нам будет крайне трудно, но делать [это] надо ради жизни в вечности.

Ведь отцы и матери – Богом благословленные творцы и покровители детей своих – ответственны за них и за себя. И не наше ли дело теперь, в пустыне мира, где царят одиночество, суета и равнодушие, тревожная неуверенность и злоба, создать очаг молитвы. Надо помнить, что где двое или трое собраны во имя Божие, там и Господь посреди них [166] .

Тогда оживет дом! И один, и другой, и третий. Устроятся расстроенные безбожием порядки внутренней жизни семьи и каждого человека. И Царство Божие, вернувшееся в душу, снова начнет преображать мир. И вернутся дети к Богу, и вернутся к родителям своим из непогоды окружающего мира.

<…>

Отцы и матери! Одни без детей своих вы спастись не можете – и это надо помнить!