Семья Хомячковых

– Подписать надо,– ответил Хома и, вспомнив, что уходя забыл закрыть дверь в отдел, вышел в коридор. Возвращаясь, он заметил на доске объявлений небольшую бумажку. Подойдя полюбопытствовать, Хомячков прочёл: « Уважаемые господа служащие! За добросовестный труд, огромный вклад в науку и технику и в связи с миллионолетием празднования 1 апреля, всем получить премию в размере …….». На удивление, сумма была достойна такой круглой даты. Хома трижды перечитал объявление , понюхал и даже лизнул листок, чтобы убедиться, что это не обман зрения, и радостно вошёл в отдел.

– А почему вы не идёте получать премию?– удивлённо спросил он притаившихся коллег.

– Какую?

– Денежную!

– В честь чего это?– заволновались соседи по работе, постепенно начиная забывать, что только что намазали Хомин стул клеем.

– В честь вклада там, труда всякого, короче, начальник объяснит.

Сослуживцы недоверчиво покосилось на Хомячкова, но зная, что у него с юмором так же как у черепашки с пением, нервно зашевелились.

– Вы как хотите, а я сейчас немного приберу на столе и пойду,– заверил их Хома и плюхнулся на стул.

Последние слова послужили выстрелом из стартового пистолета. Все дружно вскочили и, сбившись в журавлиный клин, взяли курс на приёмную начальника.

Переминаясь перед кабинетом с ноги на ногу в предвкушении халявы, они вдруг услышали за дверью истеричный женский визг. Ворвавшись внутрь, работники остолбенели. Посреди кабинета лежал опрокинутый дубовый стол, по комнате, изображая снежинки, весело кружились листочки и всякие документы, а секретарша, используя начальника в качестве стремянки, карабкалась на верхнюю полку стенного шкафа.

–Вы что сюда ввалились?– выплёвывая каблучок женской туфельки, просипел начальник.

– За премией.

До полки секретарша так и не дотянулась.

Когда взмокшие от «поздравлений» и « благодарностей» сослуживцы вернулись в отдел, Хомячков только–только успел освободиться от крепких объятий стула и теперь осматривал то место, куда присосалось его любвеобильное сидение.

– Иди. Тебя начальник лично хочет поздравить с праздником,– злорадно сказали они и разбрелись по своим местам.

– Можно? – спросил Хомячков, просовывая голову в дверь.

– Нужно!– плотоядно улыбаясь, ответил начальник.– Проходи, и попытайся объяснить мне–что это?

– Ой! Какой мохнатенький!– всплеснул руками Хома. – А Вы разве не знаете? Даже в школе их изучают. Это паук.

– Я вижу, что не кальмар! Как он сюда попал?

– Наверное, через щель. Знаете? Когда холодно, они…

– Он выпал из твоего отчёта!!!

– Действительно? Надеюсь, он не пострадал?

– Кто? Паук?

– Отчёт. Мне кажется, когда нет мух, они едят даже бумагу.

– Идиот! Он же резиновый!

– Отчёт?

– Паук! Короче, иди отсюда, пока я из тебя сороконожку не сделал. И забери эту мерзость.

Выйдя в приёмную, Хомячков столкнулся с секретаршей.

– Смотрите, какой лохматенький,– поднес он к её носу паука.– Это мне начальник подарил.

Скрип закрывающейся двери заглушил звук падающего тела.

Начальник накапывал в стакан валерьянку, когда в его кабинет снова просунулась голова Хомячкова.

– Простите, всего один вопрос: А где получить премию к первому апреля?

– Во–о–о–он!!!– разнесся по институту львиный рык.

Хомячков и 1 Мая

Хома смотрел в недавно вымытое окно и мечтательно улыбался.

– Что тебя так перекосило – своё отражение в зеркале вспомнил? – подозрительно прищурилась Фаня.

Хомячков сконфузился и спрятал с очередной порцией каши улыбку обратно в рот.

– Да так. Сегодня ведь 1 Мая. Вспомнил, какой это был красивый праздник.

– Ага. Флаги– красные, транспаранты– красные, цветы– красные, песни–«красные», на столах– белая.

– Нет, – улыбка опять взобралась на Хомины щёки.– В небе птички вурнякуют, со столбов репродукторы музыкой улицы поливают, у заводов и фабрик народ толпится, к демонстрации готовится. У школ учителя за учениками, как наседки за цыплятами гоняются. И тут как рявкнет кто–то на весь город: «Да здравствует 1 Мая!» «Ура–А–А!»– подхватывают люди и дружным стадом идут к центральной площади. Красота! Фаня! – вдруг обернулся он к жене. – А сейчас демонстрации бывают?

Про остальные не знаю, а вот тебе на этот самый праздничный демарш сходить придётся. Только не на центральную площадь, а до ближайшего контейнера. И в руках у тебя будет не красный флажок, а вот это синенькое ведёрко. Маршрут демонстрации ясен? Вопросы есть?

Хома взглянул на жену разочарованным взглядом.

– По глазам вижу что нет. Тогда вперёд, и можно без песен.

Хомячков оделся и вышел на улицу. В небе кроме стайки самолётов никто не «вурнякал», лишь на крыше соседнего дома старая ворона, собрав около себя несколько молодых голубей, рассказывала о том, как она славно пировала в юности на первомайских маёвках. На детской площадке трое безработных алкоголиков потягивали вино прямо из горлышка бутылки и приговаривали: «Ну, за наш праздник – день трудящихся!». Ветер шелестел рекламами окон, дверей и ритуальных услуг. В общем, был обычный выходной день.