Семья Рутенберг. Семейная хроника

приспосабливаться. Старался помогать дочке, чем мог, прове-

рял уроки у Гриши. И каждую субботу шел на улицу Архипова

в синагогу. Правда, не хасидская, но слава Б-гу, хоть такая есть.

Феликса ещё весной призвали в армию. Теперь от него жда-

ли писем.

* * *

В Манчжурию осенью 1945-го Феликс не попал. Его подучи-

ли на сапёра и послали разминировать поля и дороги в пред-

горьях Кавказа. Там с 1942-го года мин осталось немерено. Роту

погрузили в теплушки и отправили на юг. Вот тут и подсел

к Феликсу невысокий, сероглзый парень.

— Москвич? — спросил он, предлагая кисет.

— Угу.

— Вот и я москвич, правда, недавний. Давай держаться

вместе. Вдвоём полегче.

Москвичей, кроме них, в роте не было. В основном колхоз-

ные парни, вятские, вологодские, пермские. И две сплоченных

группы — армян и азербайджанцев. Эти горой стояли друг

за друга.

Миша Филатов вырос в Харькове. Его отец, профессор, не-

давно получил кафедру в Менделеевском институте, и они

переехали в Москву.

Саперная рота разместилась в пустом хуторе, верстах в пят-

надцати от посёлка Ведено. Хозяев в 1944-м поголовно вывезли

в Казахстан. Солдаты привели в порядок грязные запущенные

хаты, вставили фанерки вместо выбитых стёкол. Потом нача-

лась работа.

Яша

431

Утром сержант Картлишвили на стареньком грузовике раз-

возил их по полям. Работали по двое, страхуя друг друга. Мин

хватало. Пехотные, противотанковые, наши, немецкие, ита-

льянские, даже румынские. Некоторые лежали на виду, другие

были хитро запрятаны. В каждой скрывалась смерть.

— Нэ спешите! — говорил им каждое утро Нугзар Карт-

лишвили. — Торопливый сапер попадёт в рай бэз очереди.

Они и не торопились. Да и куда тут спешить, когда одно

неверное движение — и ты покойник. Напряженное внимание

выматывало. Зато как хорошо было приехать вечером в тёплую

хату, умыться, сливая друг другу холодную воду из кружки,

съесть наваристый борщ и кашу с тушенкой, а потом умиро-

творенно курить во дворе, поглядывая на пламенеющие вечер-

ние горы!

Через неделю в полузасыпаном окопе Феликс заметил

торчащий сапог.

— Немец, — сказал подошедший Мишка. — Надо посмотреть:

может, он с оружием. — Покопавшись, он вытащил заржавев-

ший автомат шмайсер. Потом пару рожков с патронами. —

Везуха, Феля! Будет нам добрый сабантуй! За эту железку

осетины ничего не пожалеют.

Шмайсер Нугзар разобрал, вычистил и куда-то уехал. Вер-

нулся довольный, привёз барана, корзину помидоров, боль-

шую бутыль чачи. И был у них вечером праздник с шашлыком

и выпивкой. И было хорошо.

Когда в предгорьях выпал снег, их перевезли в Пятигорск.

Там сапёры восстанавливали взорванную больницу. Класть

кирпичи ни Феликс, ни Миша не умели, поэтому пришлось

им ишачить в подсобниках, таскать носилки с раствором.

Впрочем, солдаты работали с прохладцей, особо не надса-

живались. По воскресеньям, надраив сапоги и пряжки, шли

в город, на танцы. В Пятигорске тогда было полно госпита-

лей, да и в санаториях раненых офицеров хватало. Закадрить

на танцплощадке девушку удавалось лишь самым разбитным

и удачливым.

А весной опять пошли мины. В этот раз их перебросили

432

1945 – 1954 годы

в заброшенную кошару недалёко от Туапсе. Предгорья у Гойтх-

ского перевала были сплошь покрыты минными полями. Осто-

рожно окапывая мину в высокой траве, Миша заметил:

— Когда-нибудь о здешних местах книги напишут.

Это ж не рядовая горка. Мне о ней старший брат рас-

сказывал, он тут торпедным катером командовал. Шос-

се, по которому нас возят, единственная дорога на Туапсе.

И здешняя гряда — последняя, на которой можно задер-

жать танки. А дальше — гладко. Летом 1942-го, во вре-

мя великого драпа, немцы рванули сюда от Краснодара.

Приморское шоссе на Гагры, Сочи, Батуми — великолеп-

ный шанс обойти Кавказский хребёт. В последний день

кто-то из штабистов в Туапсе спохватился, сообразил,

что эту дыру надо заткнуть, пока не поздно. На счастье, под

рукой оказался батальон морской пехоты Цезаря Куникова.

Неужто не слышал? На Черном море о них легенды расска-

зывают! Представляешь, журналюга из Одессы, еврей, меж-

ду прочим, пошел добровольцем и создал несравненный

батальон морской пехоты. Куниковцы брали с моя Феодо-

сию. Потом, когда под Новороссийском запланировали де-

сант, его послали для отвлекающей операции. Напрямик.

И морячки высадились с торпедных катеров, под ураганным

огнём, прямо на причалы новороссийского порта и отхвати-

ли кусок, который стал потом «Малой землёй». Тут-то Цезарь

и погиб. А главный десант адмирал Октябрьский прокакал.

Привел флот на назначенное место на шесть часов позже на-

меченного. Прямо под юнкерсы. И повернул обратно. Но это

уже потом было. А тогда в Туапсе посадили на грузовики

роту — и «скорей, скорей!». Они добрались до перевала часа

за полтора до немцев. Окопаться толком не успели, а на шоссе —

разведка. Как водится, мотоциклисты, броневичок. Ну, их