Семья Рутенберг. Семейная хроника

Вечером в пятницу (у евреев новый день начинается с восходом

первой звезды накануне, субботу встречают в пятницу вечером) Борис

заехал за ними на потрёпанном джипе. Давид надел новый

тёмно-коричневый костюм, Дина — нарядное платье с кру-

жевным воротничком.

— Какие гости! — Низенький курчавый хозяин встретил их

широчайшей улыбкой.

«Жовиальный еврей!» — Давид вспомнил потрёпанную,

запрещенную книжку Бабеля, прочитанную перед войной.

Их уже ждали.

Для Давида здесь всё было ново и интересно. Дина шепотом

рассказывала мужу символическое значение каждого блюда,

объясняла «Сейдер», порядок праздничного застолья.

Когда все встали из-за стола, Давид заметил другу:

— Красивый праздник! Сколько тысяч лет евреи празднуют

своё освобождение от рабства! Поразительно.

Боря удивился:

— Для тебя это ново? Неужели ты не читал Библию?

А ведь университет кончил! Вся культура человечества стоит

как на двух китах, на Библии и наследии древних греков.

— Не читал, — смутился Давид. — А где я мог её взять?

В магазине не продают, в библиотеках — тем более нет.

— Ах, бедный! — засмеялся Борис. — Просто научили тебя

в первом классе, что Бога нет, вот ты и не искал. Ладно. Надо

тебя выручать. У пана Миколы Библия на украинском. —

Он повернулся к соседу, полуседому учителю математики —

Израиль Григорьевич! (Боря уже перезнакомился и подружился поч-

Яша

443

ти со всеми.) — Где бы достать для этого малограмотного Тору

на русском языке?

Тот улыбнулся:

— Где-то у меня лежит баптистская Библия по-русски. Их

перевод даже лучше синодального. Зайдите как-нибудь, я

поищу.

Через пару дней вечером Давид с Диной зашли по запи-

санному адресу.

Хозяин уже приготовил им книгу, и, немного поговорив

о поднимающейся в стране волне антисемитизма, они начали

прощаться. Но тут в комнату вошёл молодой смуглый еврей

с курчавой бородкой.

Глянув на него, Дина ахнула и схватилась за сердце:

— Шлёмка! А что с Изей? Он жив? — они перешли на идиш,

и Давид перестал понимать их стремительный диалог.

«Гость из довоенного прошлого» — догадался он.

Наконец, Дина повернулась к мужу:

— Это Соломон Брауде. Его старший брат, Израиль, был

лидером молодых сионистов у нас в Вильно. Какой парень!

Я тогда даже влюбилась в него издали. Ты не думай! Кроме

Ривки, своей жены, Изя ни на кого не смотрел. Отец у них

был богач, глава всех сионистов в городе. Вот в сороковом

году НКВД и отправил всю семью в Сибирь. Отец, правда,

там и умер. А Изя год назад всё-таки добрался до Палестины

с женой и с матерью. Шлёмка собирался за ними, да за ним при-

шли чекисты. Успел скрыться, предупредили. Так что он те-

перь беглый. — Дина остановилась, перевела дух. — Ему долж-

ны сделать новый паспорт и прочие бумажки, и он отпра-

виться дальше, в Эрец Израиль. Сейчас ему надо спрятаться и

переждать. Может, взять его к нам? Скажу, что мой двоюрод-

ный брат. Пан Микола не настучит. Как ты думаешь?

— Конечно, возьмём. О чём речь? Собирайтесь, поедем.

Соломон Брауде прожил у них две недели. И каждый день,

чуть раньше или чуть позже, у них с Давидом начинался ярост-

444

1945 – 1954 годы

ный спор.

— Сейчас место каждого честного еврея — в Эрец Израиль!

— жестко говорил Шлёма. — Именно там решается судьба на-

шего народа. Либо мы создадим своё государство, либо исчез-

нем. Оставаться в России — бессмысленно. Чего ждать — по-

громов?

Скоро Борис Ашкенази перешел на его сторону. Дина,

хоть и не вмешивалась в споры, но явно думала так же. Давид

не поддавался. Он не слушал радио и редко читал газеты.

Враньё! Но ведь он вырос в России! Почти все мамины, да и его

друзья — русские. Пушкин и Толстой были для Давида куда

важнее, чем Шолом-Алейхем. А в погромы он не верил:

— Сталин не допустит! Он никогда не был антисемитом.

— Завтра Усатому понадобится козёл отпущения, и он сот-

рёт нас в порошок. — В свои девятнадцать лет Шлёма был

опытным спорщиком, да и знал много. — Троцкистов и вре-

дителей давно извели под корень. На кого ещё можно свалить

беды народа и свои ошибки? Да и не только Сталин всё ре-

шает. Думаешь, тридцать седьмой год прошел не по его при-

казу? А сотни тысяч чекистов, охранников, доносчиков, и про-

сто гадов, мечтающих занять тёплое место своего начальника!

Хозяин всегда чутко прислушивался к этой сволочи и поддер-

живал их. После победы люди потеряли страх. А без страха

он править не сможет.

Они не могли знать о грядущей кампании против космо-

политов, о процессе ЕАК, о «деле врачей», но шкурой чувство-

вали приближение опасности.

— И поторопитесь, друзья, — добавил Шлёма. — Евреи пока

ещё могут выехать отсюда в Румынию. Но, похоже, скоро эта

калиточка закроется.

Вскоре после отъезда Соломона Брауде Боря пришёл к ним

возбуждённый:

— Всё. Подписал приказ о демобилизации. Собираю ве-

щички. В Тель-Авив!