Семья Рутенберг. Семейная хроника

ского погрома, но в центре порядок установили быстро.

* * *

Яша шёл с Алексеем Петровичем по Екатеринославской.

Высокий, черноусый полковник остановил лихача и бросился

к Степанову:

— Алексей Петрович! Жив! А говорили, что тебя в ЧК раз-

меняли. Как же ты уцелел?

Друзья обнялись.

— Какая встреча, Константин Андреич! Не чаял и уви-

деть. Ведь с лета семнадцатого ни одной весточки. Уцелеть Бог

помог, да вот этот юноша. Позволь представить: Яков Аронович

Рутенберг. Полковник Воронов. Ежели бы не Яша, его друзья

и родные, мне бы Чеки не миновать.

Полковник пожал Яше руку:

— Вы рисковали жизнью, молодой человек.

— Все жили под топором. Немного больше риска, немного

меньше. Невелика разница.

Воронов взглянул на часы:

— Извините, господа. ради Бога! Очень хотел бы поговорить

с вами не торопясь, но меня ждёт начальство.

— Где ты нынче служишь? — спросил Алексей Петроович.

— В штабе Кутепова.

Яшу, словно кто под руку толкнул (уж очень хотелось познако-

миться с этим человеком поближе):

— Константин Андреич, не согласитесь ли вы посидеть

с нами в более приятной обстановке? — сказал он. — В «Асто-

рии» хорошо кормят. Я вас приглашаю.

— Но там чертовски дорого!

— Яков Ароныч выдержит. А мы с Алексеем Тихонычем ему

поможем, — поддержал штабс-капитан. — Так когда ты смо-

жешь?

— Благодарю, господа. Давайте сегодня вечером. После де-

вяти.

138

1917 – 1925 годы

— Договорились!

Стол в отдельном кабинете «Астории» просто сиял. Яша

предупредил мэтра, и тот постарался. Полковник пришёл

к десяти.

— Какая роскошь! — восхитился он. — Не помню, когда

я сидел за таким столом. Разве что до войны.

Первый тост Алексей Петрович поднял за своего друга:

— В пятнадцатом году я попал под его начало зеленым

поручиком. Константин Андреич сделал меня настоящим

разведчиком, да и вообще человеком.

Разговор перескакивал с темы на тему. . Воронов спрашивал

о жизни под красными. Но за десертом два Алексея навалились

на Константина Андреевича:

— Мы ж тут ни черта не знаем! После гибели Корнилова

казалось, белая идея погибла. А вы поднялись, да как!

— Ну, не всё так хорошо, как кажется, господа, — ответил

полковник. — Наша победа еще не прочна. Главная беда: сла-

бый тыл. Сейчас наше интендантство — Британский флот.

Мы одеты и обуты Англией. Артиллеристы перестали считать

каждый снаряд. Но ведь эта помощь ограниченна. Остаётся

надеяться только на трофеи. Нас снабжают красные. А не дай

Бог, наступление захлебнётся? Прошлой осенью было очень

худо. Выдюжили. Генерал Краснов, наконец, понял, что без

помощи добровольцев красные его съедят. Деникин стал

главнокомандующим воруженных сил Юга России. Май-

Маевский всю зиму в Донбассе дрался с красными. Грязь, ме-

тели и ад непрерывных боёв. В ротах осталось по 25 штыков.

А всё же, нас не сломили! Потом Деникин прислал на помощь

дивизию Покровского, и большевики откатились к Луганску.

— Как же вам удалось переломить ситуацию?

— В гражданской войне решает кавалерия. За зиму мы под-

готовились. Конный корпус Шкуро вдребезги разнёс «армию»

Махно. Тот драпал без остановок сто вёрст. А на Маныче кава-

лерия Улагая разгромила Думенко. Тут пришла и наша пора.

Май-Маевский развернул свой корпус в Добровольческую

армию. Английские танки так напугали краснопузых, что те

покатились назад. Харьков взял один батальон Дроздовской

Семья

139

дивизии! Да, да. Первый офицерский батальон. В критический

момент полковник Туркул выдвинул пушки на прямую навод-

ку. И красные бежали. Не сообразили, какие малые силы их

преследуют. Да и в тылу у них очень своевременно поднялась

стрельба.

Алексей Петрович улыбнулся:

— Я правильно угадал момент.

— Так это вы устроили?! Я слышал о партизанском отряде

офицеров в районе Белгородского шоссе. Ну, молодцы!

Алексей Тихоныч поднял бокал:

— За Победу!

* * *

Яша сидел за большим столом в кабинете Израиля Григо-

рьевича. Сводку наличного сырья он уже знал наизусть.

«Ну вот, — думал юноша, — мне уже говорят: «Господин ди-

ректор». Это в 17-то лет. Дожил! Год назад я и не мечтал о такой

блистательной карьере».

Дядя Моисей вторую неделю не встаёт. Надо запускать

производство. А у нас нет ни мешка сахара. Всё разворовали

при большевиках, вчистую.

Два дня Яша гонял по губернии, как солёный заяц. Но сахар

либо вывезли эшелонами в Москву, либо растащили. Что де-

лать? Где добыть сахар? И Степа пропал. Он бы нашёл выход.

В дверь просунулась голова конторщика:

— Яков Ароныч! К вам.

Вошел невысокий, плотный армянин в каракулевой папа-

хе и чёрном сюртуке. За ним, в полушаге сзади, почтительно

шел второй, помоложе, с выражением внимания и готовности

на смазливом лице.

— Манукян! — сообразил Яша. Выскочил из-за стола, пок-

лонился:

— Садитесь, Тигран Аршакович.

Манукян неторопливо опустился в директорское кресло.

— Ты и есть Яша? Мне Стёпа говорил. А где мой компаньон,

Моисей Григорьевич? Болен? Жаль. Ну, что у вас тут делается?

140

1917 – 1925 годы