Семья Рутенберг. Семейная хроника

и протез вместо правой кисти Алексея Тихоныча достаточно

наглядно говорили об их небоеспособности.

Все ломали голову, пытаясь найти выход. Однако ничего

умного придумать не могли.

— У меня в Киеве тётушка, — вздыхал Станислав Львович,

— Если бы мы с Кларой смогли добраться до Киева, я бы на-

шёл надёжный путь до Варшавы.

Но ехать без документов было безумием.

Выход нашелся неожиданно. В сумерках какой-то хлопчик

принёс Яше записку:

«Надо поговорить. Хлопец тебя проводит. С.»

— Стёпа в Харькове! — обрадовался Яша.

С прошлого года не появлялся.

В грязном трёхэтажном доме возле Тюремного замка у по-

дъезда курили трое хлопцев с явно армянскими лицами. «Его

парни, — подумал Яша. — Охрана. Стёпа осторожен как

всегда!».

На лестнице стояла вонь, но комната, куда привели Яшу,

оказалась на удивление чистой. Стены завешены коврами.

Рядом со Стёпой, за накрытым столом, сидел заросший щети-

ной армянин лет сорока.

— Ну, здравствуй, Яшенька! — Стёпа вышел из-за стола

и обнял друга. — Давно не виделись. Знакомься, это Вартан.

Помнишь, тифом болел. Как ты? Чека ещё не ущучила?

— Бог миловал. Живем потихоньку, стараемся носа не высо-

вывать.

Стёпе нужно было связаться с немцами-колонистами,

у которых братья Гольберги прятали нужные вещи ещё в про-

шлом году. Ованесов затеял выгодное дело: привозил из Рос-

това муку. А в Харькове Вартан в трёх подпольных пекарнях

выпекал хлеб и продавал на чёрном рынке.

Яша ахнул:

— Прибыль огромная, да ведь риск какой! Поймает ЧК —

расстреляют.

— Ха! Замначальника Харьковской ЧК — мой человек. И ещё

троих я купил. Так что об облавах и прочем я узнаю первым.

Семья

135

— Здорово! Так в чём же дело?

— Тропа, по которой мы везли муку, стала ненадёжной.

Нужно готовить другой вариант.

— Как же ты ухитряешься провезти муку через фронт, мимо

всех застав?

— Да какой это фронт? На юге фронт держит Махно. Там

проехать — раз плюнуть. А в степи всем командуют батьки-

атаманы. Вот я и сговорился с батькой Палием. Его хлопцы

и везут муку.

— А чем платишь?

— Патронами и гранатами. Всё путём. Да прижали Палия

чоновцы. Его банда ушла на юг, к Мариуполю. Вот и приходит-

ся искать новых путей. Так как? Можно сговориться с твоими

немцами?

— Думаю, можно. Но у меня к тебе тоже просьба. У нас в доме

живут трое раненых офицеров. Надо бы их куда-то спрятать.

Помоги, Стёпа! Хорошие люди. И добро не забудут.

— Ну что ж. Как думаешь, Вартан? Поможем офицерам?

— Двоих я, пожалуй, спрячу. Трёх — трудно.

— А нельзя ли раздобыть какой-нибудь документ для тре-

тьего? У него в Киеве тётушка, там ему было бы просто.

— Надо спросить Ованеса. Где он?

— Да здесь. У моей сестрёнки сидит. Жениться хочет, — от-

ветил Вартан.

Пришел худой, длинный Ованес в черной кожанке, с мау-

зером у пояса. Стёпа объяснил ему, что нужно.

— Сдэлаем, — улыбнулся Ованес. — Харошего человека

как не выручить!

Через два дня, утром, молодой ксендз в костёле на католи-

ческом кладбище сначала окрестил Клару, а потом обвенчал

её с майором Седелецким.

Яша стоял в сторонке и думал, как много изменилось

за два года революции. Совсем недавно все родные отверну-

лись бы от Клары Григорьевны. Не было большего позора

для еврейской девушки, чем креститься и выйти замуж за «гоя».

Нынче на это смотрят просто:

136

1917 – 1925 годы

— Ведь она его любит! — сказала тётя Фира.

Только Берта Соломоновна фыркала и демонстрировала

своё возмущение.

Поздно вечером молодые уехали в Киев. На груди, у самого

сердца, майор прятал мандат секретного сотрудника Харьков-

ского ЧК, добытый Ованесом.

А двух Алексеев ближе к ночи Яша проводил в мрачный

дом у Тюремного замка.

— Нэ бэспокойся, друг, — сказал ему Вартан. — У нас, армян,

предателей не бывает.

* * *

С Гросмайером Стёпа сговорился быстро. На хуторе создали

основную перевалочную базу. Яша отвечал за доставку муки

от хутора до пекарни. Впрочем, такая работа его уже не сму-

щала.

Егоров и Дыбенко всё-таки разгромили атамана Григорьева.

Но 7 мая начал наступле-ние от Донбасса Деникин. Это было

куда серьёзнее.

Какое-то время красные сопротивлялись, потом фронт

рухнул и начался драп. В Харьков прибыл поезд Троцкого.

На большом митинге Лев Давыдыч объявил город крепостью

советской власти:

— Добровольческая Армия, армия помещиков и капитали-

стов никогда не ступит на землю Пролетарской крепости! —

выкинул он вперед руку.

Прокричали «Ура». Но революционный энтузиазм не заме-

няет умения воевать.

Вечером хлопчик принёс Яше записку:

« Заприте дверь покрепче, закройте ставни. Нынче ночью. А.С.»

Алексей Петрович предупреждал: офицерские полки ге-

нерала Май-Маевского подошли к Харькову вплотную.

С утра начались бои на окраинах. Днём Яша, забравший-

ся на чердак, увидел цепь офицеров в малиновых фуражках

Дроздовского полка. Они шли вдоль стен, осторожно озираясь.

Семья

137

Не стреляли. Пришли! На окраинах не обошлось без еврей-