Семья Рутенберг. Семейная хроника

Степан уже не выглядел мальчишкой. Даже намек на усы поя-

вился на верхней губе.

— Отлично. Я нынче сам большой. У фирмы «Степан Ова-

несян» неограниченный кредит. — Стёпа засмеялся, намазы-

вая булочку черной икрой. — А ты?

— Неплохо. Фабрика в две смены работает. Зарплату мне

втрое увеличили. Правда и хлопот прибавилось. Я теперь

в конторе. Бегаю с утра до ночи, того нет, другого нет. Вот,

белой жести найти не могу. Нормально.

— Трудности? В третьем тупике станции Тихорецкая стоят

два вагона жести. Хочешь? Завтра к вечеру будут в Харькове.

— Стёпа хитро поглядел на пораженного Яшу. — Так-то, друг.

В нашем деле, коли не знаешь, где что лежит, гроша не зара-

ботаешь! Ладно, ешь, не суетись. Посидим, потом поедем к тво-

ему дядьке. Обсудим цену, сроки платежа.

Официант принёс цыплят табака, и они перешли к горя-

чему.

— Да, дружище, я свой фарт стараюсь не упустить, — про-

должал Стёпа, — Дом снял в Ростове хороший. Мама и сёст-

ры живут как люди. Я ведь в семье единственный мужчина.

Как у вас говорят, кормилец.

— А что с отцом?

Стёпа потемнел. — В пятнадцатом году в Турции резня

была. Слышал? Отца и трёх старших братьев зарезали. А я

украл лодку у рыбаков и увёз женщин. Страшно было. Думал,

пропадём. Два дня плыли до Батума. Хорошо, Манукян по-

мог на первых порах. Он нам троюродный. А теперь я и сам

могу. Так ты говоришь, фабричка ваша во всю пыхтит? — пере-

вёл он разговор, — А как торговля? Что-то я в Ростове конфет

«Братья Гольберг» не видел.

126

1917 – 1925 годы

— Всё продаём, в Вену. Позавчера три вагона отправили.

Навар неплохой получается.

— Ты знаком с немецкими офицерами? — это Стёпу очень

заинтересовало. Он мгновенно предложил другу связать его

с «нужными людьми», пообещав десять процентов от прибыли.

— Втянет в какую-нибудь аферу, — подумал Яша. — Впро-

чем, похоже у этого хлопца любая афера проскочит. Талант!

— Помоги в переговорах. Я немецкого ещё не знаю. Турец-

кий знаю, греческий, курдский. Ничего, выучу. Главное,

что бы они не подумали: мальчишка, аферист. Что бы в пер-

вый раз поверил. Прокрутим дело, проблем не будет. Ты за

меня поручишься.

— А что мы ему предложим?

— В большой армии всего много. Всегда есть излишки. Вот

мы эти излишки и купим. И заплатим хорошо.

Обер-лейтенант Лодзинер пришёл в ресторан. И долго

не верил, что с этим мальчишкой можно разговаривать всерьез.

Яшу он знал хорошо. Но этот юнец!

Наконец, герр Йозеф согласился рискнуть небольшой пар-

тией одеял. Получив в оплату пачку франков, он их долго рас-

сматривал.

— Настоящие! Может быть, с вами и можно делать гешефт.

Тут же договорились о покупке партии лекарств. Стёпа

получил 127% прибыли. Хорошо заработал и Лодзинер. К сле-

дующей сделке он привлек своего начальника, майора Шваба.

— Лучше маленькая выгода, чем большой риск, — говари-

вал Йозеф.

Дело пошло.

Ованесян уезжал в Ростов, Одессу, Севастополь, опять по-

являлся в Харькове. В Ростове на него работал Спыхальский,

бывший главный бухгалтер петербургского Англо-русского

банка. Яша стал его представителем в Харькове. И только

молодость и врождённая двужильность позволяли совмещать

это с работой на братьев Гольдберг.

Семья

127

Кроме страсти к рискованным спекуляциям Стёпу отлича-

ло удивительное чувство опасности. Он был осторожен, как пу-

ганый зверь, не раз в последний момент отказывался от самых

выгодных сделок и неизменно уходил от провала.

К осени на счету Якова Рутенбрга в Торгово-промышлен-

ном банке лежала весьма солидная сумма в фунтах стерлингов.

За лето 1918 года связи «Братьев Гольберг» с Веной стали

прочными и регулярными. В августе Израиль Григорьевич

пробыл там почти три недели. Вернувшись, собрал семью:

— Австрия и Германия войну проиграли. Ходят слухи

о капитуляции. Скоро немцы уйдут из Харькова, — веско ска-

зал он. — Нам остаётся выбор между грабежом большевиков

и погромами петлюровцев или казаков Краснова. Как ни горь-

ко бросать родной дом, а нужно ехать. Иначе пропадём. Скоро

будет поздно.

— Ты предлагаешь эмиграцию? — спросил дядя Моисей.

— Да. Нужно думать о детях.

— Но куда? — заметила тётя Фира. — В Америку сейчас

не доедешь.

— В Австрию. Возле Винер-Нейштадта продаётся неболь-

шая кондитерская фабрика. Я хочу её купить.

— Где же мы будем жить? — спросила Сара Соломоновна.

— Снимем дом.

— Однако империя Франца-Иосифа трещит по всем швам.

Того и гляди, и у них начнётся революция, — засомневался

Яша.

— Такой революции, как у нас, там не будет. У них боль-

шевиков нет. Культурная страна! Там погромы немыслимы, —

убежденно сказал Израиль Григорьевич.

— Неужели бросить и дом, и фабрику? Отдать хамам? —

с болью заметила тётя Соня.

— Всё равно их отнимут большевики. И потом, — Израиль

Григорьевич улыбнулся, — я продаю свой пай в фабрике.

— Какой дурак согласился купить его? — удивился Яша. .

128

1917 – 1925 годы

— Тигран Манукян. Думает, что обдурил меня, купив пай

за четверть настоящей цены.