Семья Рутенберг. Семейная хроника

— Оружие? Листовки?

— Нет, конечно. Манукян такими делами не занимается.

Мануфактуру.

Доктор долго молчал, глядя на юношей:

— А это не провокация?

Степа откуда-то из под лохмотьев вытащил веревочку, Ве-

ревочка развернулась в полоску тонкого полотна. Он протянул

её доктору. Тот прочёл:

— «Степа мой человек. Кто ему поможет, мне поможет.

Манукян добро помнит долго». И росчерк.

Доктор выглянул из кабинета и сказал санитару:

120

1917 – 1925 годы

— Позови Ольгу Афанасьевну.

Пришла высокая, статная сестра-хозяйка. Доктор Любезнов

рассказал ей о предложении Стёпы. Ольга Афанасьевна не

раздумывала.

— Вези рис и муку да поскорее. А барахло твоё мы спрячем.

Однорукий лазаретный кучер Маркелыч заложил в фуру

с красным крестом двух тощих кляч. Стёпа пообещал ему

за помощь кисет табаку и бутылку водки. Поехали в Нахаловку,

на окраину. Во дворе полуразвалившейся конюшни угрюмый

молодой армянин раскидал кучу навоза, открыл люк погреба

и помог им загрузиться.

В лазарет приехали уже в сумерках. Ольга Афанасьевна

ждала. Как она обрадовалась, когда Яша и Степан отнесли

в кладовку мешки с рисом и мукой!

— Подкормлю несчастненьких. .

Мануфактуру спрятали в дальний подвал, заперли на ам-

барный замок.

— Не тревожься, хлопчик. У нас всё будет цело.

На прощанье Стёпа сунул Яше какую-то бумажку.

— Спасибо тебе. Даст Бог, ещё встретимся.

Дома Яков разглядел две «катеньки» — довоенные сто руб-

лей. Когда-то целое состояние. Впрочем, и теперь ещё прилич-

ные деньги.

— Первые солидные деньги, что я заработал.

* * *

17 февраля немцы начали наступление в Прибалтике.

Остатки российской армии откатывались без сопротивления.

Генерал Хоффман писал:

«Это самая комическая война — она ведется исключительно

в поездах и автомобилях. Сажаешь в поезд несколько пехотинцев

с пулеметами и одним артиллерийским орудием, продвигаешься

до следующей железнодорожной станции, берёшь её, арестовыва-

ешь большевиков; сажаешь в поезд следующий отряд и продолжа-

ешь двигаться вперед. . В этом есть очарование новизны.»

Семья

121

И после путаницы и проволочек 3 марта в Брест-Литов-

ске Троцкий подписал мирный договор, наступление немцев

на Украине возобновилось.

Посыпались страстные воззвания: «Социалистическое оте-

чество в опасности». Совнарком «Донецко-Криворожской рес-

публики» объявлял чрезвычайные мобилизации одну за дру-

гой. Мелкие партизанские отряды кое-где даже пытались по-

мешать немцам.

Но 8 апреля в Харьков вошли немецкие войска, и воцарился

орднунг (порядок).

Десятого апреля во время обеда внизу раздался резкий

звонок. Горничная пошла открывать. В столовую вошли немец-

кий вахмистр, два солдата с винтовками и переводчик.

— По приказу господина коменданта вы обязаны сдать все

имеющееся в доме оружие! — сказал вахмистр.

— Но у нас нет оружия. Мы мирные люди, — ответил Из-

раиль по-немецки.

Вдруг из-за маминой юбки выскочил семилетний Симон:

— Есть, есть оружие! — закричал он, размахивая руками.

— В буфете!

Он радостно показывал на ящик огромного буфета. Все оце-

пенели.

— Откройте! — грозно приказал вахмистр. Тетя Фира дро-

жащими руками открыла буфет. В ящике для вилок лежала

кучка медных гильз, потихоньку собранных мальчиком.

— Гут. Ду бист гуте кнабе, — улыбнулся вахмистр. — Ауф-

видерзеен. (Досвидания).

Солдаты ушли.

Ещё через три дня фабрика братьев Гольберг возобновила

работу.

Израиль Григорьевич при немцах арендовал небольшое

помещение на Суворовской и открыл там кондитерский мага-

зин. Торговать в магазине поставили Яшу.

Как-то под вечер зашли два австрийских офицера. Выбра-

ли по коробке «засахаренных фруктов» (конфеты были гордостью

Моисея Григорьевича). Пока Яков заворачивал покупку, обер-лей-

тенант спросил:

122

1917 – 1925 годы

— Скажите, в Харькове есть синагога?

Яша ответил на приличном немецком (не зря его школил Изра-

иль Григорьевич):

— Конечно есть, и не одна.

«Надо же! — подумал пораженный юноша, — Правду гово-

рили, что в немецкой армии есть офицеры-евреи! И второй, га-

уптман, артиллерист, тоже, несомненно, еврей!

— Айн момент, мейне геррен!

Яша выскочил в кабинет. Хозяин проверял выручку.

— Израиль Григорьевич! Там два австрийских офицера

спрашивают дорогу в синагогу! Если прикажете, я их провожу.

— Евреи? Какая удача! Я сам провожу их.

Израиль давно пытался завязать связи с офицерами оккупа-

ционной армии. Но до сих пор ему не везло.

Они пришли в дом Гольбергов на «Шаббат». Герр обер-лей-

тенант Иозеф Лодзинер и герр гауптман Генрих Рубштейн

вежливо целовали ручки дамам. Субботний стол в этом доме

всегда отличался. Но уж в этот раз он сверкал. Гости ели с ап-