Семья Рутенберг. Семейная хроника

хоньку у рабочих эссенции, агар-агар и другие труднодоступ-

ные компоненты. Фабрика встала. Стояли и другие заводы

Харькова. Зато на рынке толпился народ. Меняли получен-

ный сахар на крупу или мануфактуру.

114

1917 – 1925 годы

Февраль в 1918 году был вьюжным. На улицах часто стре-

ляли. Белла, подруга Клары, возвращалась домой с дежурства.

У костра на Сумской улице стояла кучка солдат. Двое оста-

новили барышню:

— Раздягайся.

Глянув в заросшие густой щетиной лица, в беспощадные

глаза, Белла молча сняла шубку. Один из бандитов посмотрел

на худенькую девочку в тонком платье.

— Панько, дай дывчине свою шинельку.

Так она и прибежала домой в грязной солдатской шинели.

Из дома старались без нужды не выходить. Израиль Гри-

горьевич учил Яшу бухгалтерии и немецкому языку. Дядя

Моисей играл с ним в шахматы.

Жадно читали газеты. В «Вестнике Украинской Народной

республики» новостей было не густо. А московские газеты

доходили редко и с большим опозданием.

Все новости и слухи стекались в синагогу. Она заменяла

клуб. Тут спорили до хрипоты — продержатся большевики

до Пасхи или нет.

В январе большевики арестовали пятнадцать самых извест-

ных харьковских богачей и потребовали у них миллион, «для

уплаты рабочим». В случае неуплаты грозили отправить бур-

жуев на шахты в Донецк.

В Новочеркасске новый Донской атаман генерал Краснов

собирал казачью армию. К генералу Корнилову со всей России

тянулись добровольцы-офицеры.

Больше всего надеялись на немцев. Еще в конце декабря

немцы признали Украинскую раду, а 9 февраля подписали

с ней сепаратный договор. Германские и австрийские войска

заняли Украину и ввели закон и порядок.

Но до Харькова немцы не дошли. Здесь правила больше-

вистская «Донецко-Криворожская республика». Братья Голь-

берг нетерпеливо ожидали вестей из Бреста, где Троцкий и

Иоффе всё тянули переговоры с немцами.

Яша возился с ребятишками. Тётя Фира вела хозяйство,

а остальным взрослым было не до них. Дети очень привязались

к «братику». Он сочинял им сказки, а чаще просто пересказы-

Семья

115

вал романы Жюль Верна. Гирш был ещё мал, но Гита, Симон

и Голда слушали с жадным интересом и, стоило ему остано-

виться, требовали:

— Дальше, Яша! А что дальше?

Голде уже исполнилось четырнадцать. Она считала себя

взрослой барышней. И десятилетняя Гита ревновала кузину

до слез.

Как-то за чаем Сара Соломоновна едко бросила ему фразу

по-французски. Яша тут же ответил. Сореле удивилась:

— Ты говоришь по-французски?

— Конечно.

— Где же ты выучил язык?

— В ельнинской гимназии была очень хорошая учитель-

ница.

— Славно. Можно будет хоть с тобой поболтать по-челове-

чески.

С тех пор тетя Сара стала добрей к Яше. Часами рассказы-

вала ему о своем доме в Одессе, о гимназии, о балах и театрах.

Сара Соломоновна выросла в зажиточной еврейской семье.

У её отца было своё место в Бродской синагоге.

— Не знаешь, что такое Бродская синагога в Одессе? Вот

чудак. Лет 60 назад в Одессу переехали евреи из Брод, из

австрийской Галиции. Это были люди образованные и пред-

приимчивые. Уже тогда они ходили в немецком платье и

говорили по-немецки. Бродские евреи создали богатство

Одессы. В Бродской синагоге впервые в России был установ-

лен орган, а проповеди велись сначала на немецком, а потом

на русском языке. Место в Бродской синагоге — это не пустяк.

И папа дал за мной очень приличное приданое. На эти деньги

Израиль и развернул из своей кустарной мастерской фабрику.

Правда, за время войны он производство утроил.

* * *

В первый раз, когда к ним в дом пришли с обыском, дети

очень испугались. Маленький Гирш прижался к Яше щекой:

— Яша, это разбойники?

116

1917 – 1925 годы

Бородатый солдат улыбнулся:

— Нэ робий, хлопчик! Мы тильки пошукаемо у вас гарматы,

та и пийдемо.

Оружия не нашлось. Они выгребли все запасы продуктов

в кухне да прихватили на обратном пути старую енотовую

шубу дяди Моисея и ещё кое-что, по мелочи.

— Босяки! — сказала Сара Соломоновна презрительно. Ос-

новные запасы продуктов были надежно укрыты в подвале

дома за совершенно незаметной дверцей.

Они не голодали. Но к началу марта запасы заметно умень-

шились, и тётя Фира стала время от времени посылать Якова

на рынок, менять домашние вещи на недостающие продукты.

В этот раз тётя дала ему три хороших льняных полотенца

и пустую бутылку:

— Подсолнечного масла совсем мало осталось. Постарайся,

Яшенька.

Толпа на базаре начиналась за четыре квартала от рыноч-

ной площади. Кого и чего тут только не было! Солдаты и бабы,

воры и фрейлины, мужики и священники, торговки и пере-

одетые офицеры. .

Яше нравилось ходить на рынок. Тут надо было держать ухо

востро! Зазеваешься — обманут, обокрадут, да ещё и на смех

подымут. Денег почти не брали. Шёл натуральный обмен.

Яша удачно выменял у толстой хохлушки свои полотенца

на подсолнечное масло. Даже выторговал в придачу немного

творогу. Впрочем, и хохлушка осталась довольна:

— Яки гарны рушники!