Семья Рутенберг. Семейная хроника

И партизаны в сильнейший буран тихонько вошли в крепость

на лыжах. Японцы в такую пургу даже часовых не выставили! Гар-

низон бежал в панике, а когда они попытались закрепиться в го-

роде, ожили орудия крепости! Николаевск — наш.

Простите, родные, я всё о политике. Но ведь мы ею живём.

Чем дальше на восток, тем привольнее. Здесь на рынке цены

вдвое ниже иркутских и почти вчетверо ниже цен в Новонико-

лаевске (теперь — Новосибирск). Белый хлеб, булки, баранина,

много прекрасной рыбы. . Я уже как-то отвыкла от такого. Если

к воскресенью разгребу в госпитале хоть немного, сделаю Тэдику

фаршированную рыбу. Ему так понравилась твоя « фиш», мамелэ.

Но грозят и здесь ввести карточки.

Я накупила для вас подарков. Тут много китайских товаров.

По большей части дешёвка, но попался как-то отрез добротной

чесунчи. И большую коробку китайского чая для папы. Только вот

когда приведётся увидеться. .

Дальше шло полстраницы вопросов об Абраше и о всех

родных и близких.

* * *

Генрих Эйхе, главком Народно-революционной армии ДВР,

двинул на Читу Первую Иркутскую, лучшую из своих диви-

зий. Третья бригада демонстративно наступала вдоль железки,

а Первая и Вторая шли в обход, по Старо-Читинскому и Ви-

тимскому трактам, увязая в непролазной грязи. Самая распу-

тица! Дошли. И 15 апреля ворвались в Читу, сметая демора-

лизованные части каппелевцев.

Семья

107

Там сразу же открылась Объединительная конференция: по

четыре представителя от каждого из местных правительств и

один от Сахалина. Только Семёнова не пригласили.

Дружно проголосовали за создание единой демократиче-

ской Дальневосточной Республики и за упразднение област-

ных правительств. Особо подчеркнули сохранение частной

собственности.

Петров, заместитель председателя Правительства, тут же

вызвал в Читу Теодора. Надо было налаживать работу госпи-

талей.

По сравнению с Верхнеудинском Чита выглядела столицей.

Сорок тысяч жителей, крупные железнодорожные мастерские.

Впрочем, улицы тут были такие же тёмные и не мощеные.

Поселились в доме купца Давидсона, рядом с синагогой. Удоб-

ное жилье было необходимо, Роза ходила на шестом месяце.

Из Иркутска привёз свой госпиталь доктор Егер, посмотрел

Розу, помрачнел, и устроил Теодору большую взбучку:

— О чём ты думаешь? Состояние Розы Ароновны внушает

опасения. Чем она болела за последние полгода? Ах, испанкой!

Тем более. Плюс непосильная работа в госпитале. Это может

плохо кончиться.

Теодор вздохнул:

— Я и сам об этом думаю. Но заменить Рейзел некем. Врачей

нет.— Чепуха! Назначь толкового фельдшера. У Розы Ароновны

тоже пока нет врачебного диплома.

Роза пыталась протестовать, но её и слушать не стали.

Теодор, подумав, назначил начальником госпиталя одного из

фельдшеров. Густав Карлович этим не ограничился.

— Надо взять прислугу, Роза Ароновна, — сказал он. — Хо-

дить на рынок и мыть полы для вас уже опасно. Рекомендую

одну из наших санитарок, женщину честную и аккуратную.

Замкнутая, немногословная Настя стала ей опорой и под-

могой во всех бедах, и прожила потом с Розой пятьдесят лет.

В конце января Роза родила маленькую (меньше пяти фун-

тов), недоношенную девочку. Сказалась каторжная работа и

недоедание. С продуктами в Чите к весне стало совсем плохо.

108

1917 – 1925 годы

На карточки не проживёшь, а мужики на рынке никаких рос-

сийских денег не брали. Йены или доллары — пожалуйста.

А чаще шёл натуральный обмен. Молоко у Розы на этот раз

через три недели кончилось. Пришлось выкармливать крохот-

ную Мирру искусственно. Без Насти бы пропали. Своих детей

у неё по женским бедам быть не могло, и она привязалась

к девочке, как к родной дочке. На рынок, на обмен ушло всё,

что можно было продать.

К счастью тут пришли из Верхнеудинска два вагона муки-

крупчатки для госпиталей. Эта мука свалилась как манна

небесная.

И впрямь — чудо. Из Китая в Москву шёл эшелон генерала

Чжан Зо Линя, на переговоры к Ленину. Его задержали до

подтверждения из Кремля. Китайцы везли 37 вагонов круп-

чатки для наших голодающих соотечественников.