Семья Рутенберг. Семейная хроника

в Турции не лучше российских.

— Там раньше армяне жили, — рассказывал тио Хасдай

по-французски, с ужасающим акцентом. — А потом, после

резни, весь армянский квартал забрал бин-баши (майор) Али

Махмуд-бей. Он тогда много нахапал. Большой человек был,

адъютант самого Энвера-паши. Да как прогнали Энвера, так

он и остался ни при чём.

— А кем был Энвер-паша? — спросил Яков. Он слышал это

имя, но знал о нём мало.

Тио Хасдай посмотрел с удивлением:

— Энвер? Неужто не знаешь? Да он всей Турцией правил

шесть лет! Их трое было: Энвер, Талаат и Джемаль. Энвер-

паша армией командовал. Зять Султана, всё мог. Немцы его

очень поддерживали. Вот они втроём и устроили это страш-

ное дело. Испокон веков жили рядом — армяне, греки, евреи.

Всяко бывало: бывало, и ссорились, но вражды не было. Хоро-

шие, тихие люди. А тут их всех. . — он снизил голос. — Говорят,

больше миллиона. Страшно подумать.

— Чем же они помешали туркам?

— А ничем. Надо было на кого-то свалить все беды, козла

отпущения найти. Когда пошли воевать вместе с немцами,

младотурки на весь мир о победах трубили. Ну, а вместо побед

— сплошные беды. Кто-то должен быть виноват? Вот они и на-

бросились на армян. Могли ведь и на нас обрушиться. Господь

отвёл беду.

За поворотом открылась синяя лента Босфора. Фабрика

приткнулась к склону горы, возле шумливого ручья. Ближе

к берегу лежал посёлок.

— Вот и армянский квартал, — сказал синьор Севильяно.

Каменные домики под черепичными крышами выглядели

нарядно. Но подъехав поближе, Яша разглядел пустые прова-

лы дверей и окон.

— Али Махмуд ещё в 1916 году продал всё дерево. Даже

полы сняли везде. Дерево в Турции дорого. А покупателя

на дома найти трудно.

Семья

181

Черноусый, мрачный бин-баши запросил не так много.

Но поставил два условия: он продаёт фабрику вместе с жилыми

домами, а деньги — наличными, и быстро.

Яков сказал, что дело серьёзное, сразу он решить не может.

Надо подумать.

— Думай. Неделю я подожду, — кивнул Али Махмуд-бей.

С тем и уехали.

На обратном пути тио Хасдай спросил:

— Вы хотите начать здесь своё дело, синьор Рутенберг?

— Собираюсь.

— Вам нужен кто-то, знающий турецкий язык. Человек,

умеющий договориться с местными чиновниками. Возьмите

моего старшего. Абрамаджи — хороший мальчик, честный,

аккуратный, верный. Восемь лет проработал бухгалтером

в торговой фирме Талаат-паши. И не его вина, что Талаат

бежал от англичан, а фирма обанкротилась.

— Надо поговорить с ним. Если дело выйдет, такой человек

понадобится.

* * *

В ближайшие дни Яков осмотрел ещё четыре возможных

объекта. Но фабрика в Ортакее оказалась и самой дешевой,

и самой привлекательной. Он поехал туда с друзьями.

— Хорошее место. Море рядом, — сказал Алексей Тихоныч.

— Причала нет, но нужный груз можно перевезти и в шлюп-

ках. А со временем, может, и причал осилим. Я — за.

Степанов долго ходил по фабричному двору, смотрел

сараи, конюшни. Молчал. Потом они обошли посёлок, осмот-

рели брошенные дома, зашли в разграбленную, опоганенную,

но когда-то наверное красивую, островерхую церковь. В цер-

ковном дворе присели на каменную скамью, покурить.

— Лучше места нам не найти, — сказал Алексей Петрович.

— Хватит ли сил и денег?

— Давайте считать, — ответил Яша. — На покупку участка

уйдёт половина наших с тётей денег. Сколько придётся потра-

тить на ремонт? Потом закупить сырьё. На фабрике остались

182

1917 – 1925 годы

два больших котла. Их можно отмыть. Но в производстве нуж-

ны ещё котлы, поменьше.

— Есть у меня приятель, сапёр Ивлев, — заметил Собакин.

— Он наберёт бригаду русских. Всё сделают в лучшем виде

и по божеской цене. Вопрос в материалах. Здесь всё чертовски

дорого. Но в Констанце можно закупить доски, столярку и

прочее вдвое дешевле. Только уголь оплатить.

— Англичане вывозят из Галлиполии последних солдат.

В армейских складах, быть может, удастся купить подешовке

сырьё: сахар, сгущёнку, какао, да и пару походных кухонь, —

заметил Степанов.

— Это бы отлично, — кивнул Яков. — Да и с усатым майо-

ром нужно поторговаться. Сколько-нибудь да скинет. Денег,

конечно, не хватит. Извини, Тихоныч, ллойдовский фонд пой-

дёт в общий котёл.

— Это и ежу понятно. О чём говорить.

— Дорогу осилит идущий. Ну, что друзья, рискнём?

Вечером они ещё раз обсудили всё это за чаем.

— Тётя Фира, — сказал Яша, — половина денег — твои. Риск

большой. Можем и разориться.

— Вэйз мир, Яшенька! Мойше тебе верил, а я тем более.

Без риска не прожить. Сидеть и ждать — так проедим эти

деньги и останемся нищими. С Богом!

— Надо бы как-то назвать наше предприятие, — заметил

Алексей Петрович. — Пойдём к верховному комиссару гово-

рить о закупках, надо иметь приличные визитные карточки.

— В Харькове была фирма «Братья Гольберг», — вспомнил

Яша.

— Уже нет ни братьев Гольберг, ни фирмы, — грустно ска-

зала тётя.

— Может быть, объединить фамилии владельцев? — пред-

ложила Вера Николаевна. — Например, назвать новую фирму

«Горут» . Звучит неплохо.