Семя желания

С tre corde до una corda[42] – как пометка в нотной партитуре, чтобы рояль звучал тише. Колонна истончилась в единственную длинную струну, и марш возобновился. Еще милю спустя слева от дороги потянулись развалины загородной усадьбы. Во время очередной вспышки капитан Солтер справился со своим листком, словно проверяя, тот ли это номер. Как будто удовлетворившись, он храбро подошел к входной двери. Длинная колонна потянулась следом. Тристрам с интересом обнаружил, что они, оказывается, вошли в траншею.

– Странный какой-то дом, – проворчал кто-то, будто полагал, что их пригласили сюда ужинать.

Но и «дом» был лишь очередной декорацией. Тристрам повел по земле взводным фонариком: рытвины, спутанные провода, внезапное бегство мелкого зверька с длинным хвостом – и тут же услышал:

– Погасить чертов свет!

Он подчинился, слишком уж властно звучал голос. Предостережения передавались по бесконечной цепочке: «Яма-ама-мама, провод – овод-вод», – будто сами слоги, разрываясь, складывались в другие, меняя слова.

Тристрам шел, спотыкаясь, во главе первого отделения своего взвода и ясно видел каждый кадр, когда небо освещалось фейерверками (а что еще это может быть, если не фейерверки?). Должна же быть и вторая линия траншей, и линии коммуникации и подвоза боеприпасов, должны быть часовые на стрелковых позициях, и дым, и вонь блиндажей. Но где они? Темный лабиринт казался совершенно заброшенным, никто им навстречу не вышел. Внезапно они повернули направо. Солдаты впереди спотыкались и тихонько ругались, набиваясь в землянки.

– Враг в какой-то сотне ярдов, – благоговейно прошептал мистер Доллимор. – Вон там!

Он указал, ярко высвеченный ослепительным сполохом, в направлении ничейной земли, или как там она называлась.

– Надо выставить часовых. По одному на каждые сорок или пятьдесят ярдов.

– Послушайте, – встрял Тристрам, – кто нами командует? Кто мы? К какой части мы приписаны?

– Надо же, сколько вопросов. – В свете очередного фейерверка лейтенант нежно посмотрел на Тристрама.

– Я хотел сказать, мы подкрепление каким-то частям, которые уже на позиции, или мы… Что мы такое? Откуда исходят приказы? Какие у нас вообще приказы?

– Ну же, сержант, – терпеливо отозвался мистер Доллимор, – незачем занимать себя такими важными делами. Не бойтесь, ими займутся. Просто позаботьтесь, чтобы люди устроились как следует. Потом выставите часовых, будьте добры.

Тем временем безвредный гул не смолкал ни на минуту, проигрыватели выдавали симулякр яростной схватки – наверное, динамики располагались совсем близко. Из земли фонтанчиками масляной краски вырывались лучи изысканнейшей интенсивности.

– Красотища какая! – протянул, выглянув из своей землянки, солдатик из Северной провинции.

– Какой смысл выставлять часовых? – не унимался Тристрам. – Там нет никакого врага. Все это обманка. Очень скоро этот окоп взорвется, и взрыв будет произведен с пульта управления, а кнопку нажмет какой-нибудь большой чин, что сидит на базе. Разве вы не понимаете? Это новый, современный способ решения проблемы излишков населения. Шумы поддельные. Зарево поддельное. Где наша артиллерия? Вы какие-нибудь орудия позади траншей видели? Разумеется, нет. Осколки снарядов или гильзы видели? Высунете голову за бруствер – и что, по-вашему, случится?

Тристрам вскарабкался на мешки с землей (аккуратно уложенные, явно кирпичник поработал) и выглянул наружу. В краткой вспышке фейерверка он увидел клочок плоской земли, а вдалеке – деревья и за ними холмы.

– Вот видите, – сказал он, слезая.

– Да я вас сейчас под арест возьму! – ответил, трясясь от гнева, мистер Доллимор. – Да я вас разжалую прямо на месте! Да я вас…

– Не можете, – покачал головой Тристрам. – Вы всего лишь лейтенант. И ваш временно исполняющий обязанности капитана Солтер тоже не может. Зато скажите мне вот что: где наши старшие офицеры? Тут нет никого старше лейтенанта. Где, например, штаб батальона? И, возвращаясь к моему прежнему вопросу, кто отдает приказы?

– Это нарушение субординации! – трясся мистер Доллимор. – А еще измена!

– Да хватит, это же полная ерунда. Послушайте, ваш долг сказать этим людям, что происходит. Ваш долг повести их назад в лагерь и не дать их официально перебить. Ваш долг начать задавать вопросы.

– Не говорите мне о долге! – Удивительно, но мистер Доллимор достал из кобуры пистолет. – Я вас на месте застрелю. Я имею на то право. Сеять панику в окопах! – Казалось, его трясет как в лихорадке денге – так ходил из стороны в сторону у него в руке пистолет.

– Он у вас на предохранителе, – указал Тристрам. – Что за дурацкая чушь! У вас духа не хватит. Я ухожу. – Он отвернулся.

– А вот и нет, не уходите!

И, к крайнему изумлению Тристрама, мистер Доллимор, у которого явно слетел предохранитель, выстрелил. Хлопок, и пуля просвистела далеко мимо от цели, безвредно засев в мешке с землей. Из траншей начали выглядывать солдаты, жуя или временно перестав жевать, удивляясь звуку настоящего оружия.

– Ладно, – вздохнул Тристрам. – Вот погодите, сами все увидите. Сами увидите, что я прав, идиот вы эдакий.

Глава 8