Семья Звонаревых. Том 1

– Я имею в виду заживление раны, – пояснила Варя. – Одному ему, конечно, отправляться в путь нельзя, а с провожатыми, на санях, с соответствующими мерами предосторожности – можно хоть завтра!

– Значит, едем! – вырвалось с радостью у раненого.

– Слава те господи! – перекрестился дед.

– А ты, голубка, плакала, – весело взглянула молодайка на девушку. – Говорила я, что всё будет хорошо, и доктор то же говорит, – сослалась она на Варю.

– Однако, будя, Марфутка, смолкни! Баснями соловья не кормят, – окликнул её старик. – Живо подавай перекусить, да покушаем чаёк с медком…

– Мне бы тоже сесть к столу, – просительно взглянул раненый на Варю.

– Нет, вставать не стоит. Набирайтесь сил, пока есть возможность. Мы стол пододвинем к вам. Так будет веселее.

Ужин был обильный и вкусный: мясо, сало, яйца, домашняя колбаса. Приятно щекотал ноздри запах свежеиспечённого подрумяненного хлеба. На столе тихонько напевал толстобокий, начищенный до блеска медный самовар. В большом стеклянном жбане светился янтарём густой мёд. У хозяина нашлась и бутылка самогона.

– Надоть выпить, однако, – заявил он. – Это перво-наперво за дохтура, что хорошо лечил.

– Почему же за меня? – смутилась Варя. – Во-первых, я совсем ещё не доктор, а только фельдшер, даже только студентка, а во-вторых – ничего особенного я не сделала.

– Ну, уж тут вы, Варвара Васильевна, помолчите, – поднял руку раненый. – Вы спасли мне жизнь и ногу…

– Это чистая случайность, – заметила Варя. – Ногу нужно было ампутировать.

– Вот и выпьем за риск, – настаивал раненый.

– Беспременно! – подхватил старик. – Самогон супротив любой унутренней хвори помогает…

После сытного ужина, выпитого самогона и обильного чаепития Варю начало клонить в сон.

– Марфутка, язви тя, – крикнул старик молодайке. – Готовь дохтуру постельку.

– Может, однако, вы на печи ляжете? – спросила Варю Марфа. – Там тёпленько, хорошо, как в раю!

– Я те покажу рай! – насупился дед. – Да рази можно учёному человеку печь предлагать? Думать надо, однако!

– Дедушка, а может быть, вы разрешите мне поспать на печи? – спросила Варя. – Хоть один раз в жизни! Можно?

– Да я же… да как же, – растерялся старик. – Да я… милости просим!

Варя устроилась на печи и, согревшись, вскоре заснула. Ночью она дважды просыпалась и оба раза при свете ночника видела, как девушка сидела около кровати, склонившись к раненому, и молча глядела на его лицо, прислушивалась к его дыханию…

В полдень Варя вернулась в город. Встретив её, Домра Романовна шутливо пригрозила ей пальцем:

– Вот, однако, я пропишу твоему благоверному, как ты дома не ночуешь. Он письма тебе сочиняет, во сне тебя видит, а ты!.. Получай-ка!

Домра Романовна достала из рукава кацавейки письмо и торжественно вручила его Варе.

– Спасибо, милая Домра Романовна! – радостно воскликнула Варя и, чмокнув несколько раз в полную щеку хозяйку, умчалась в свою комнату побыть наедине с письмом, с вестями из далекого дома.

Сергей Владимирович с грустью сообщал о том, как пусто, безотрадно без неё в доме, как он и дети, особенно Надюшка, скучают по ней. Он писал:

«Что ни делаю – перед глазами – ты! Надоедаю тестю просьбами хлопотать о тебе. Лично я уже исчерпал все свои возможности. Куда ни ткнёшься – всюду бездушные, чёрствые чиновники, к тому же страшно трусливые…

Часто звонит Юдифь. Она по-прежнему считает себя виновной во всех твоих нынешних злоключениях. Горемыкин вынужден был покинуть столицу. Студенты, по крайней мере большинство из них, в восторге от твоего способа выживать из высших учебных заведений неугодных профессоров.

Надюшка только увидит меня, сейчас же спрашивает: «Где, наса мама? Хоцу к мамоцке!» Вася успокаивает её: «Подожди немножко, придёт лето, и мы покатим к маме!..» Хорошее немножко! Дни кажутся бесконечными… Никто, ничто, нигде не может заменить мне тебя, родная…»

Варя вновь и вновь перечитывала строки, согретые любовью. И ей казалось, что ещё никогда она не любила мужа так сильно, как теперь, в дни разлуки с ним…

В конце пространного письма Сергей Владимирович просил Варю зайти к Свинцову и сообщить тому, что в министерстве путей сообщения ему, Звонарёву, через одного знакомого удалось, наконец, продвинуть вперёд решение вопроса о переоборудовании красноярских железнодорожных мастерских и об ассигновании на это необходимых средств. Звонарёв выражал надежду, что Свинцов не забудет эту услугу и поможет ему получить место инженера в мастерских.

Весь воскресный вечер Варя писала ответ домой, а на следующий день она отправилась к Свинцову передать вести от Сергея Владимировича. Услышав о том, что министерство решило ассигновать деньги на переоборудование мастерских, Николай Николаевич пришёл в большой восторг. В знак благодарности он несколько раз поцеловал руку Вари и сейчас же распорядился, чтобы в доме готовили торжественный ужин.