Семья Звонаревых. Том 1

Дружба с Зоей избавила Варю от гнетущего чувства одиночества. Немало долгих вечеров они провели вместе на квартире у Вари. Говорили об искусстве, о литературе, о науке. Варя поражалась всесторонним знаниям новой подруги. Живя вдали от столицы, она имела достаточно полное представление о последних произведениях Репина, Маковского, Сурикова; внимательно следила за новинками литературы, особенно за творчеством Горького, Куприна и Леонида Андреева; а в музыке была страстной поклонницей и ценительницей творений Рахманинова, Глазунова и Скрябина. Её суждения поражали глубиной и самостоятельностью.

Но ни о чём не говорила Зоя с такой любовью, как о Ленине – вожде Российской социал-демократической рабочей партии. С помощью Зои Варя разобралась в целях и задачах РСДРП, познакомилась с программой и уставом партии. И чем больше вникала Варя в смысл борьбы русского пролетариата, тем сильнее убеждалась, что ничего утопического, отвлеченного, эфемерного в учении Маркса и Энгельса не было. Наоборот, вопреки всем утверждениям и нападкам реакционной печати, это учение было строго логичным, жизненным, уходящим корнями в могучее материалистическое мировоззрение.

Иногда Варя пыталась спорить с Зоей, отстаивать те положения, которые, укоренившись в её сознании с детства, казались ей неоспоримыми. Обычно спор заканчивался победой Зои, и от Вариных старых представлений оставалась одна идеалистическая пыль.

Однажды вечером Зоя затянула Варю на занятия подпольного марксистского кружка, состоявшего из рабочих железнодорожных мастерских. Собственно, для непосвящённого человека это были не занятия, а вечеринка вскладчину. Посредине комнаты стоял накрытый стол – с закусками и выпивкой, у окна на высокой тумбе, как огромный распустившийся цветок, голубела граммофонная труба, из которой то лились звуки вальсов, то вырывались безнадёжно-надрывные вопли Вяльцевой и Паниной. Во дворе стояли дежурные. Если снаружи всё было спокойно и вблизи ничего подозрительного не замечалось, Зоя вела занятия. На этот раз занятия были посвящены теме «Вооружённое восстание как основное средство свержения царского самодержавия и победы революции».

Но вот в коридоре слышится:

– Грянем, братцы!

Мгновенно оживает граммофон. Снова, полуплача, под звон гитар поёт контральто:

Поцелуй меня, потом я тебя,
Потом снова ты, потом снова я…

Произносятся тосты. Звенят бокалы.

Проходит десять-пятнадцать минут. Дежурные сигналят:

– Поехали!

И занятия продолжаются. Все внимательно смотрят на одухотворённое лицо Зои, слушают её гневные и пламенные слова.

…По дороге домой Варя не удержалась, чтобы не высказать Зое своё восхищение её умением просто и доступно излагать политические идеи.

– Ах, Варенька, разве у меня талант? – усмехнулась Зоя. – Вы бы послушали Павлушу… того, что вы спасли.

Верите, когда слушаешь его, чувствуешь, будто загорается сердце. И не потому, что говорит он красиво, а потому, что в словах его правда. Она, эта правда, зовёт, поднимает людей на борьбу, разжигает лютую ненависть к царю, помещикам и капиталистам.

– А откуда этот Павел? – поинтересовалась Варя.

– Политический ссыльный, из Петербурга, – рассказывала Зоя. – Он вёл здесь, в Енисейской губернии, большую революционную работу. Кто-то предал его. Состоялся суд, и его приговорили к каторжным работам. Перед отправкой на каторгу он содержался в Красноярской городской тюрьме. Мы помогли ему бежать.

– И ты помогала? – недоверчиво спросила Варя.

– Ну конечно, – радостно промолвила Зоя. – Я готова была жизнью пожертвовать, чтобы только спасти его. Теперь-то он далеко…

– Ты, наверное, скучаешь по нему?

– Очень!

– Почему же ты не уехала с ним?

– Пока – нельзя…

Дальше Варя сочла неудобным продолжать разговор на эту тему: по себе знала, как тяжела тоска о любимом в разлуке.

Ещё раза два побывала Звонарёва на занятиях кружка, затем на время Зоя куда-то выехала из Красноярска.

В начале апреля от Сергея Владимировича пришло обнадёживающее письмо о том, что генералу Белому удалось кое-что сделать в министерстве внутренних дел. Варя сразу догадалась, что муж намекает на возможность скорого её возвращения в Европейскую Россию. Она окончательно воспрянула духом и каждый день с нетерпением ждала документы на право выезда из Красноярска. Но тянулись дни, недели, а в письмах Сергея Владимировича больше ничего утешительного не было. Повторялось одно и то же: «Потерпи, родная! Надеюсь, в ближайшее время вопрос решится положительно».

Шла последняя неделя апреля, когда как-то утром к Варе забежала Зоя.

– Где ты пропадала? – упрекнула её Варя. – Хоть бы весточку дала о себе.

– Извини, Варенька, не могла, – ответила Зоя. – Дома думают, что я была у тётки, а я ездила к нему… к Павлуше.

– Как он чувствует себя?

– Хорошо, – улыбнулась Зоя. – Привет он передавал тебе, просил поздравить тебя.

– Меня? – вырвалось у Вари с удивлением. – С чем это?

– А с тем, что ты начала посещать наш кружок. Я сказала ему, что ты обязательно вступишь в РСДРП.