Семья Звонаревых. Том 1

Наташа сидела на бревне возле опрокинутой бочки. Бой шёл, по её предположению, уже несколько часов. Она привыкла к грохоту пушек, к свисту пуль. Не впервой на баррикадах! Её санитарный пункт работал исправно. Вечером Клавдии придётся её похвалить. Шутка ли, на самой боевой баррикаде возле Пресненского моста! Впрочем, если по-серьёзному, то хвалить, конечно, не за что. Подумаешь, перевязать раненого! Вот драться самой, с винтовкой в руках, это да, это она понимает!

Наташа посмотрела на дружинников. Многие были ранены, но никто не покинул баррикады. Вон Андрей: пуля зацепила его в плечо, а ему и горя мало, командует всей баррикадой. А этот, неподалеку от неё, солдат, порт-артурец. Ишь как бьёт: редко, но наверняка.

Артиллерийская канонада стихла.

– Приготовься, братцы, – хрипловато крикнул Блохин. – Сейчас пойдут в атаку.

– Разберите бомбочки, подпустите поближе! – голос Андрея.

Наташа выглянула в просвет между досками, увидела, как бежали, пригибаясь к земле, люди в серых шинелях. Уже в который раз сегодня они вот эдак пытались взять баррикаду, но откатывались обратно, оставляя на снегу убитых. Она уже знала: сейчас их подпустят поближе, потом Андрей крикнет…

– Готовсь, ребята, – раздался голос Андрея. – Бей их! Огонь!

Грохот разорвавшихся бомбочек, треск винтовочных залпов. Солдаты смешались и бросились назад. И тут же, покрывая все звуки улицы, ударили пушки. Всё злее, всё ожесточённее гремели залпы.

– Хоть бы одну пушечку, – чуть не плакал Блохин. – Мы б им показали кузькину мать…

Раненых становилось больше. Наташе уже некогда было смотреть, как идёт бой. Она еле успевала перевязывать, а тяжелораненых отводить с баррикады во двор, в безопасное место. На помощь ей подошли другие женщины.

– Патроны! – раздался голос Андрея. Наташа бросилась к ящикам. Первый, пустой, она оттолкнула ногой, открыла другой и в ужасе замерла: патроны были на самом дне.

– Патроны даёшь!

Наташа судорожно насыпала в фартук, кинулась к Андрею, высыпала.

– Патроны все, – упавшим голосом сказала она.

– Как все? – резко повернув голову, Андрей впился в неё глазами.

– Так, все, последние. – Наташа увидела осунувшееся лицо Андрея, глубокие морщины около глаз и рта.

– Блохин, ко мне! Дуй что есть мочи в штаб, к Страховой. Скажи, чтоб патронов, скорее…

– Есть! – Блохин повернулся и опрометью бросился в ворота через проходной двор к штабу.

В штабе Блохин застал Ивана Герасимовича и Серёгина.

– Патроны на Пресненский мост! – одним духом выпалил Блохин. – Мало осталось.

– Отправляйся вместе с Серёгиным в Тишинский переулок к Терехову. Там Страхова. Она затем и пошла, поможете ей. Быстрее только!

Стрельба нарастала, но Серёгин и Блохин, не обращая на неё внимания, перелезли через высокий каменный забор, прошли глухими дворами и оказались в Тишинском переулке.

Часовня у вокзала была заполнена людьми до отказа. Многие стояли с зажжёнными свечами. На амвоне что-то уныло гнусавил поп. Около часовни тоже было много народу, судя по одежде – преимущественно рабочие. Они собрались здесь в надежде спастись от жестокой расправы карателей.

Где-то совсем близко трескуче грохнул пушечный выстрел, и тотчас последовал разрыв шрапнели.

– На картечь бьют, – определил Блохин.

Несколько человек выглянули за угол церкви и в ужасе отпрянули назад: вблизи, прямо перед ними, взвился чёрный султан взрыва.

– Ох, господи, что же они, изверги, делают?! По церкви и то стреляют! Где же от них, проклятых, можно спастись? – испуганно запричитали женщины.

Вновь и вновь гремели пушечные выстрелы. Теперь начался обстрел двухэтажного здания детского приюта. После первых же выстрелов десятки ребят с визгом и воплями высыпали на улицу и в страхе, полураздетые, разбежались в разные стороны.

Пятеро маленьких ребятишек замешкались на улице, заливаясь слезами. К ним подбежала в белом халате и косынке воспитательница, сгребла детей, прижимая к груди, загородила своим телом. Тонко пропела пуля – женщина замертво упала на мостовую. Ребята заревели пуще прежнего. К ним, забывая об опасности, бросились несколько работниц и унесли детей с улицы в ближайшие подворотни.

Вскоре обстрел прекратился, и толпа «молящихся» стала расходиться по домам. Когда поп в сопровождении пономаря вышел из часовни, Серёгин поманил за собой Блохина и вместе с ним через боковую дверь зашёл в пристройку, примыкавшую к алтарю церквушки. Там они застали двух мужчин и женщину, перевязанную по-бабьи, крест-накрест, платком.

– Товарищи, где ж оружие и патроны? – обратился к ним Серёгин. – Нас послали за ними…

Высокий, похожий на борца мужчина покосился на Блохина.

– Свой! – коротко бросил Серёгин.

– У меня всё готово, – сказала Страхова. – Орудие и патроны упакованы. Нужно только доставить их до места.

– Попробуй подвези оружие на пресненские баррикады, – насупил брови рабочий, похожий на борца. – По ним не только из ружей, а из пушек и пулемётов бьют.

– А ты послушай, товарищ Терехов, что Страхова придумала, – ответил ему низенький пожилой мужчина в здоровенных валенках и облезшей каракулевой шапке.

– Говори, – обернулся Терехов к женщине.