Семидесятый меридиан

Ритуал развода по-исламски предельно прост: нужно выйти на улицу и трижды провозгласить при свидетелях: «ты мне не жена». Однако такие случаи не часты. Вопиющее неравноправие в том, что мужчина может в любое время надеть на голову новые гирлянды и ввести в дом еще одну жену. Мусульманские законы позволяют иметь четыре жены. А для женщины красный наряд невесты — единственный в жизни, если она не овдовеет. Впрочем, XX век внес строгие коррективы в полигамию, и они не столько морального, сколько материального плана: жен нужно содержать, а это не каждому по карману. Кроме того, молодые девушки, получившие образование, не соглашаются ограничить свою жизнь местом в «зенане».

А недавно полигамия была в Пакистане вообще запрещена законом.

РАЗОРВАННАЯ СТРУНА

30 января — 26 марта 1971

— Западный и Восточный Пакистан связывает теперь только международная линия авиакомпании PIA.

Эти слова редактора газеты «Сангбад» Ш. Кайсера, сказанные во время нашей последней встречи, оказались пророческими. 30 января на лахорском аэродроме приземлился индийский гражданский самолет, похищенный двумя авантюристами, объявившими себя «борцами за освобождение Джамму и Кашмира». Шовинистические круги встретили их, как героев.

Пассажиров и экипаж «Френдшипа» власти переправили в Индию на автобусах, а самолет был взорван похитителями. В ответ Индия запретила пролет пакистанских самолетов над своей территорией. Связь с Даккой стала осуществляться через Коломбо. Компания PIA терпела миллионные убытки.

Взрыв в лахорском аэропорту обострил отношения между соседними странами. Стрелка политического барометра, регистрирующего эти отношения, с обычной отметки «пасмурно» передвинулась в сторону «бури». Слово «конфронтация» вновь запестрело на газетных страницах. На субконтиненте складывалась опасная ситуация, усиленно подогреваемая силами реакции.

Не менее напряженным оставалось и внутреннее положение. Поездки в Дакку Яхья-хана, делегации Партии пакистанского народа во главе с З. А. Бхутто, лидеров других партий оканчивались бесплодно. Позиция «Авами лиг», четко выраженная в программе «шести пунктов», твердо отстаивалась Муджибур Рахманом.

Яхья-хан тщетно пытался помочь объединению разобщенных правых сил.

Шли разговоры о возможном назначении двух премьеров: Муджибур Рахмане на Востоке и Зульфикаре Али Бхутто на Западе, при условии сохранения президентского поста за Яхья-ханом, хотя президент еще в январе заявил, что премьером будущего пакистанского правительства станет Муджибур Рахман, а первая сессия Национальной ассамблеи соберется в Дакке.

З. А. Бхутто проявлял неистощимую энергию. Он ездил по стране, выступая на многотысячных митингах и пресс-конференциях, отстаивая идею создания коалиционного центрального правительства. Он опасался, что сессия Национальной ассамблеи в Дакке окажется под полным контролем «Авами лиг» и ее лидера. Конституция в таком случае будет выработана на базе «шести пунктов».

«Мы хотим сотрудничать на основе программы «шести пунктов» при условии изменения положений, касающихся денежной системы, иностранной помощи и налогов, — говорил он в те дни. — Мы сделали много уступок, а теперь просим друзей из Восточного Пакистана пересмотреть их позицию, чтобы найти взаимоприемлемое решение проблемы».

Партия пакистанского народа, получившая большинство депутатских мандатов на Западе, представляла собой довольно разнородный конгломерат. Все яснее обозначались левое и правое крыло. З. А. Бхутто был вынужден наводить порядок среди своих сторонников. Прежде всего он назначил преемников, заявив, что «юные революционеры» Гулам Мустафа Хар и Майрадж Мухаммад-хан возглавят партию, если с ним что-нибудь случится, ибо «мы живем в период неожиданностей и великого напряжения».

Правые партии обвиняли З. А. Бхутто в стремлении к захвату власти. Поиски компромисса расценивались как попытка расколоть Пакистан и поставить Западный Пакистан под свое господство. Так заявлял один из лидеров «Джамаат-и ислами» — Миан Туфаил Мухаммад. Участились атаки на З. Бхутто со стороны трех лидеров расколовшейся Мусульманской лиги, которых он, в свою очередь, называл «тремя трупами, завернутыми в один саван».

Вторым шагом было создание «народной гвардии» — военизированной организации внутри партии, которую возглавил отставной генерал Акбар-хан, занявший одновременно четвертый пост в партийном табеле о рангах. Численность «гвардии» на первом этапе предполагалось довести до 50 тыс. человек.

Несмотря на успокаивающие заявления экс-генерала, что «гвардия» не будет вооружена, трудно было предсказать, в какие формы выльется деятельность «гвардии при партии».

К середине февраля положение еще более осложнилось. В обеих частях страны проходили демонстрации и забастовки, участились столкновения. В ход снова пошли полицейские дубинки, все чаще взрывались бомбы, наполненные слезоточивым газом.