Семидесятый меридиан

В Карачи рабочие заняли одну из крупнейших фабрик текстильного концерна Валика, подняв над ее воротами красный флаг. Полиции только штурмом удалось взять ворота и ворваться на территорию. 700 рабочих были арестованы. В Дакке забастовали 16 тыс. почтовых работников. Связь была полностью парализована, пока места у почтовых окошек и телеграфных аппаратов не заняли солдаты.

В прессе появлялось все больше статей, правдиво рисующих ужасающее положение крестьянства, особенно в Восточном Пакистане, анализирующих состояние экономики и подчеркивающих неравноправное положение Восточной провинции.

Специальный военный трибунал приговорил редактора и издателя еженедельника «Интервинг» Шамсуд Доха к трем годам тюрьмы и оштрафовал на 35 тыс. рупий, а корреспондента «Пакистан обсервер» Саеда Наджиуллаха — к пятилетнему заключению и штрафу в 5 тыс. рупий «за написание и публикацию необъективных статей».

15 февраля на пресс-конференции в Пешаваре З. А. Бхутто заявил, что его партия не примет участия в работе Национальной ассамблеи, «если не будет достигнут компромисс по ряду вопросов». На это Муджибур Рахман ответил: если Западный Пакистан не примет программу «шести пунктов», то «Авами лиг», имея абсолютное большинство мандатов, самостоятельно выработает конституцию страны.

Обстановка накалилась до предела. 1 марта Яхья-хан отменил на неопределенное время созыв Национальной ассамблеи. Ответной мерой Муджибур Рахмана был призыв к всеобщей забастовке и «ненасильственной кампании несотрудничества», которая начиная со 2 марта охватила всю провинцию.

— В этот критический час, — заявил лидер «Авами лиг», — священный долг каждого бенгальца, в том числе правительственных служащих, — прекратить всякое сотрудничество с антинародными силами и сделать все возможное для того, чтобы сорвать заговор против Бангладеш.

Через день «ввиду критического положения в стране» Яхья-хан распустил президентский совет министров и упразднил посты губернаторов провинций. Их заменили военные администраторы. Место недостаточно решительного губернатора Восточного Пакистана вице-адмирала С. М. Ахсана занял генерал-лейтенант Якуб-хан из ближайшего окружения президента. Но не прошло и нескольких дней, как его сменил генерал Тикка-хан. Узнав об этом назначении, многие состоятельные бенгальские семьи покинули страну.

Кампания несотрудничества продолжалась, распространяясь по восточному «крылу» с быстротой циклона. Во многих пунктах начались столкновения населения с армией. С каждым днем росло число убитых и раненых.

Выступая по радио 6 марта, Яхья-хан объявил, что открытие сессии Национальной ассамблеи назначается На 25 марта, не назвав места ее созыва. Особого внимания заслуживало его категорическое заявление: армия будет стоять на страже целостности Пакистана. Он выразил сожаление, что некоторые политические деятели, особенно Муджибур Рахман, «не поняли его последних мер».

Более суток Исламабад с напряжением ждал реакции Дакки. Ответ Муджибур Рахмапа прозвучал на митинге, собравшемся на ипподроме Рамна. Участие в сессии он оговорил четырьмя ультимативными предварительными условиями: немедленной отменой военного положения, отводом всех войск в казармы, расследованием случаев убийств населения и немедленной передачей власти избранным представителям народа.

Исламабад оказался перед серьезной дилеммой: быть или не быть единому Пакистану. Партия «Авами лиг» стала хозяином положения в Восточной провинции. Кажущееся затишье было использовано военными властями для выработки окончательного решения. Усиленная переброска войск в восточную часть страны продолжалась морским и воздушным путем.

Докеры Читтагонга отказывались разгружать суда с военными грузами, приходящие в порт. Переброска войск происходила тайно. Корабли ложились в дрейф вне видимости с берега. Ночью солдат перевозили «из-за горизонта» на катерах, небольших баржах и шлюпках, а затем они устремлялись к сборным пунктам. По трапам самолетов сходили люди с военной выправкой, но в штатских костюмах.

Муджибур Рахман призвал народ превратить каждый дом в крепость. Население готовилось к борьбе. По радио исполнялась песня Рабиндраната Тагора «Золотая Бенгалия», десять первых строк которой вскоре стали гимном независимой Народной Республики Бангладеш. Проводя в жизнь программу «шести пунктов», Муджибур Рахман издал 35 директив, позволяющих упрочить контроль «Авами лиг» над положением.

Военным властям необходимо было выиграть время, и Яхья-хан отправился 16 марта со своими советниками в Дакку для «переговоров» с лидерами «Авами лиг». Вслед за ним туда прилетели представители ряда политических партий. Они добрались от аэропорта до отеля «Интерконтинентал» под усиленной охраной, но не смогли оказать никакого влияния на переговоры, заранее обреченные на провал.