Семинар по Кундалини йоге

«С исторической точки зрения можно предположить, что падмы и чакры изначально воспринимались в терминах человеческой анатомии с целью физиологического изучения. … На следующей стадии, в соответствии с тантрической идеей о том, что человеческое тело – это микрокосм вселенной, мирские объекты, такие как солнце, луна, горы, реки и т.д., были связаны с этими чакрами. Каждая чакра снова считалась состоящей из грубых и тонких элементов… в соответствии с тантрической идеей о том, что божества находятся в человеческом теле и практик должен ощутить божество в самом теле. Эти чакры стали рассматриваться как местоположение мужского и женского начал, символизированных мужским и женским органами. … Главенствующие божества чакр изначально были тантрическими богинями. … Также была привита теория букв, алфавита, символизирующего различные таттвы, и так мы приходим к функционированию весьма детально разработанного и сложного процесса, который чакры представляют в своем качественно преобразованном объеме».[xxx]

Кундалини представлена в форме змеи, обвившейся вокруг позвоночника, спящей в муладхаре, низшей чакре. Фойерштейн определял кундалини как «микрокосмическое проявление изначальной Энергии, или Шакти. Это Универсальная Сила, связанная с конечным телом-разумом».[xxxi] Цель в том, чтобы пробудить кундалини посредством ритуальных практик и дать ей подняться по сушумне через систему чакр. Когда она достигнет высшей чакры, произойдет блаженное слияние Шивы и Шакти. Это ведет к дальнейшей трансформации личности.[xxxii]

Встреча Юнга с йогой

 

В «Воспоминаниях, сновидениях, размышлениях» Юнг вспоминал, как во время «столкновения с бессознательным» незадолго до Первой Мировой войны «зачастую я был так взвинчен, что приходилось справляться с эмоциями при помощи йогических практик. Но поскольку моей целью было понять, что же происходит внутри меня, я делал их только чтобы успокоиться и продолжить работу с бессознательным».[xxxiii]

В последней лекции Хауэра на английском (см. приложение 3) Юнг рассказал, как его интерес к кундалини появился после встречи с европейской женщиной, жившей на Востоке, которая предоставила ему сны и фантазии, которые он не мог понять, пока не столкнулся со «Змеиной силой»[xxxiv] сэра Джона Вудроффа, которая состояла из перевода Сат-чакра-нирупаны и Падука-панчаки, наряду с обширными комментариями.[xxxv]

Тантрические тексты стали известны на Западе в основном благодаря переводам и комментариям Вудроффа.[xxxvi] Он утверждал: «Весь мир (я, конечно, говорю о заинтересованных в этом предмете) начинает говорить о Кундалини-Шакти».[xxxvii] В не меньшей мере это было благодаря его благосклонному отношению к предмету, который ранее подвергался насмешкам. Он описывал свое намерение так: «Мы, чужестранцы, должны влезть в шкуру индийцев и взглянуть на их учение и ритуал сквозь их глаза, а не через свои».[xxxviii]

Юнг утверждал, что символизм кундалини-йоги предполагал, что странная симптоматология, которая порой проявлялась у пациентов, на самом деле была результатом пробуждения кундалини. Он считал, что знание этого символизма позволило понять то, что иначе считалось бессмысленными побочными эффектами болезненного процесса, как значимые символические процессы и изложил зачастую необычные физические локализации симптомов.[xxxix] При гегемонии биохимического подхода к так называемым умственным расстройствам и появлению бесконечного потока «чудесных» лекарств вроде Прозака упорство Юнга в признании психогенного и символического знания таких состояний еще более своевременно. Доктор Р. Д. Лейнг утверждал в этом отношении: «Именно Юнг был здесь новатором, но мало кто последовал за ним».[xl]

Опубликованные сочинения Юнга, посвященные индийской тематике состоят из двух эссе «Йога и Запад» (1936) и «Психология восточной медитации» (1948), наряду с предисловием к книге «Der Weg zum Selbst» (1944) Зиммера («Путь к себе»), которую Юнг редактировал.[xli] Его наиболее обширный труд на эти тему был представлен на его семинарах – начиная с «Западных параллелей» в 1930 г. (см. приложение 1), 1931 г. и 1932 г. и семинаров о кундалини в 1932 г. и заканчивая его комментариями на Йога-сутры Патанджали, Амитайюр-Дхьяна-Сутра и Шричакрасамбхара в 1938-39 гг. в Eidgenössische TechnischeHochschule в Цюрихе.[xlii] С учетом формата утверждения Юнга на этом семинаре можно считать условными, составляющими проводимую работу.