Семиотическое исследование права в контексте постмодернизма

Учитывая сказанное, стоит отметить, что приведенная «техническая» модель юридической аналитики подразумевает чисто постмодернистское представление о плюрализме дискурсов. Идея множественности правовых дискурсов предрешает основную линию современной философии права эпистемологической, согласно которой понимание, сознание невозможно без рефлексии над обьектом. Выдвижение на первый план эпистемологического аспекта права одновременно означает утрату доминирующего положения онтологии права. Что касается последней, то развитие критической онтологии права застыло на модернистских установках, предложенных Н. Гартманна и Г. Кельзен. Действительно, универсальная черта этих установок – онтологичесое описание права в координатах «должного» и «сущего», опирающееся на универсальные философские категории «нормативности», «каузальности» и «финализма» (Kubes1986),

Более того, расхождение дискурсов законодателя и правоведа маркирует «эпистемологический разрыв» между догматикой права и правовой рефлексии. Очевидно, что водораздел между практической дгоматикой права и теоретической юриспруденцией – своего рода импровизация на тему «эпистемологического разрыва» Гастона Башляра, т. е. эпистемологической пропасти между научным знаниеми здравым смыслом (Bachelard1971,1972). Поэтому само представление о мнимом приоритете дискурса догматики права над правововым теоретизированием лишено смысла – эти явления эпистемологически принадлежат к разным уровням, хотя, как справедливо отметил Роланд Дубичар, правовая догматика сама является теоретизированием правовой практики (Dubishar 1978)

Возможно более точной постановкой вопроса служит то, под каким эпистемологическим углом рассматривать феномен права —внутренней или внешней. Разница между этими двумя точками зрениями становится особенно заметной при расмотрении юридических проблем и казусов. Правовед имитирует дискурс судьи, не выходя при этом за пределы «внутренних» аспектов эпистемологии права, тем самым в дискурсе теоретика права ключевую роль играют выяснение содержания правовой нормы и систематизирование. Дискурс судьи предполагает наряду с установлением фактов и выяснением сути нормы, принятие решения, т. е практическое применение закона – отсюда вытекает внешняя направленность дискурса вершителя правосудия. Тем не менее законоприменительная деятельность, безусловно выходя за рамки внутреннего взгляда на права, остается в рамках правовой системы. Об эпистемологически внешнем взгляде на праве можно вести речь, когда сама система права служит предметом изучения. Классическим примером внешнего анализа права предстает изучение взаимосвязей и взаимотношений между правовыми нормами и специфическими группами «пользователей» этих норм. Ситуация внешнего взгляда наблюдателя – идеальный случай, поскольку исследователь не может до конца избавиться от культурного багажа современного ему общества. Кроме того, в отличии от естественных наук, где объект внеположен исследователю, объект исследования в общественных науках является частью общества, к которму принадлежит сам исследователь (Peter Winch в данном случае развивает идею эпистемологического разрыва в контексте социальных наук).

Все же, справедливости ради, нельзя пройти мимо очевидных недостатков подобного взгляда. Очевидно, что гипотеза «эпистемологического разрыва» является по сути органическим дополнением и варацией знаменитого юмовского разделения «факта» и «ценности», и поэтому критика, направленная на позитивизм конструирования якобы явных бинарных оппозиций в праве, применима и к теории противопоставления дискурсов. Кроме того, между дискурсом законодательной власти и дискурсом теоретика права можно выявить четкую связь в разрезе конструирования метауровней.