Семиотическое исследование права в контексте постмодернизма

Пытаясь избежать путаницы в понятийной базе семиотики права, Б. С. Джексон заменяет приевшееся слово «система» на словосочетание «семиотическая группа», которая означает социальную группу, общность людей связаной общей системой коммуникативной деятельности и кодов, причем a) система семиотических кодов и b) набор кодов коммуникации распостраняется только на замкнутый круг его пользователей (Jackson1991:133). Для сравнения – когда речь ведеться о автопоэтической системе, Никлас Луманн подчеркивает, что выделение правовой системы не влечет за собой наладку в обществе механизмов коммуникации, аналогичных механизму передачи информации между отправителеми получателем. Из этого утверждения, следуя логике Луманна и Тойбнера, вытекает представление о том, что правовая система в аспекте обмена информацией не может быть представлено в виде монолитной структуры; кроме того, ошибочно утвержедние, будто адресатом правовой коммуникации является гражданское правовое общество – ведь у правовой системы не может быть адресата (Luhmann1992:1419). Семиотически это означает, что система правовой коммуникации не имеет референта, другими словами, правовые нормы не обладают значением (к подобному выводу, но с другого конца, пришли представители итальянской школы и скандинавского реализма). Подобное негативное отношение к правовой норме разрушает как карточный домик концепцию Кельзена о том, что право (в узком смысле правовая система) состоит из норм. Наиболее четко критика платформы классического юридического позитивизма выражен Никласом Луманном: «в отличие от многих юристов, мы подразумеваем под словом „система“ не совокупность согласованых правил, а совокупность фактически реализуемых коммуникативных операций, которые вдобавок должны выделяться как специфически правовые виды коммуникации. Поэтому исходное отличие нужно искать не в тоий или иной типологии норм или ценностей, а скорее в разграничении системы и среды /…/ Обычно правовые теории привязаны к какому типу структур (правила, нормы, текст), которые характеризуются как право. Это наиболее наглядно в случае позитивистской традиции, достаточно вспомнить „rules of recognition“ в философии права Харта» (Luhmann 1993:40—41). Более компромиссной позиции (примиряющей взгляды апологетов теории автопоетического права Луманна с чистой теорией права Кельзена) придерживается школа институционального позитивизма, для которой право (т. е. правовая система) предстает в качестве самостоятельного института, определяемого рядом ролей, правил и целей. Реальное действие этого института проявляется в создании правовых норм

Впрочем, подобный взгляд на вещи присущ современным социологам права, которые чем-то родственны постструктуралистам, в то вермя как позиция юриста с классическим образованием покоится на незыблемых основах кельзенианства, согласно котрому внутри общества может существовать лишь одна целостная правовая система. Стоит заметить, что подобный тезис никак не укладывется в рамки семиотического взгляда на сущность права. По сути, правовая семиотик в принимает в отношении вопроса единства правовой системы агностическую позицию (Jackson 1990:418), причем скептицизм по поводу уцелостности системы распостраняется на вме уровни правовой реальности – начиная с уровня индивидуального текста и кончая глобальным дискурсом права. Поэтому если в семиотики права и используется понятие системы, то оно служит для обозначения коммуникативных феноменов (способов, каналов и кодов коммуникации или же коммуникационной группы). При боле пристальном взгляде на правовую систему как некую информационно-коммуникативную общность, становиться понятным, что за этими терминами скрывается более общее понятие системы кодов или знаковой системы.

Плюрализм юридических дискурсов

Дискурсивный плюрализм, провозглашенный теоретиками постмодернизма подрывает святая святых юридического мышления – незыблимую веру в единство правовой системы. Ведь хорошо известно, что аналитическое мышление юриста, опираясь на правовые ценности, приводит в порядок, систематизирует разнородные, но все же юридически реальные, релевантные факты в единое целое (Tolonen1981; Narits1997:29). В этом систематизирующем процессе формирования юридической догматики юрист следует указующему персту законодателя, который вычленяет те или иные факты из сложной мозаики социальных отношений. В отличии от этого, симпатизирующий постмодернизму теоретик права будет пытаться поставить под сомнение суверенитет и легитимность законодателя, в крайнем случае обращаясь к масштабам натурального права.