Сентябрь прошлого века. Сборник детективов

К убийству Нариман подготовился, решал не один день, продумал капитально. Странно, что при обыске я не нашел в его каморке билета. Только сумма в двенадцать тысяч, хозяин говорил про недавнюю зарплату, ну да, конечно, последние дни месяца. Я позвонил на Казанский вокзал, поезд до Бишкека отходит сегодня в половине первого ночи, билетов хоть залейся, осень же. Расписание простое, поезд ходит каждые вторник, пятницу и воскресенье. Плацкарт девять тысяч, в пути три дня с остановками: Рязань, Зубова поляна, Потьма, Ковылкино… У него оставалась еще тьма времени, чтоб сделав дело, замести следы, поехать на вокзал и отправиться домой.

Еще раз кольнуло. Совсем уж неприятно. Поехал беспокоить дядю. В дороге накатило, усталость какая-то непонятная, вечно вот так гоняешь общественным транспортом, с одного на другой, говорят, на машине лучше, да, пожалуй, – в пробках комфортней стоять. А успевать – это вряд ли. Сыскаря ноги кормят, натурально, за день в семи, а то и десяти-двенадцати точках побываешь, придешь домой, уже не то ног, себя не чуешь. Отпуск вместо разных югов проводишь, отсыпаясь. В этом году хоть дважды выбрался к знакомым на дачу, на шашлыки. Жаль, пить столько не получается. А вроде из органов, должен. Много чего должен, многого до сих пор не получается. Вот и сейчас кольнуло вдруг, напомнило о тепле, о доме, еще о чем-то. Устало кольнуло, но ведь пятьдесят два не предел, и дольше работают, не «на земле» правда, но все же. По возрасту давно пора к ним присоединяться, да вот звездочки все еще не те.

Добрался до небольшого офиса возле «Ботанического сада» совсем расклеенным. Устал, с утра не ел ничего, сообразил только, когда хозяин предложил перекусить, располагая к себе незваного гостя. Возражать не стал, попросил только осмотреть комнату Бедеш, Азамат кивнул молча, не найдя возражений. Смертью племянницы он мучился, видно по пожелтевшему, осунувшемуся лицу. Привык к ней, приехавшей незнакомкой, заново сроднился. Два года же вместе. Тихая, скромная, работящая, он все никак понять не мог, что случиться могло меж ней и Нариманом – имени никогда не слышал, самого не видел, да и Бедеш, она ведь не из таких. Его счастье, что родичи из Тунта ничего не рассказали.

Перед тем, как пройти в комнату, задал пару вопросов. Полиция что-то себе взяла? Он сперва сопротивлялся внутренне, потом не выдержал.

– Ее шкатулку, серебряную. Колечки, сережки…. Денег немного, она последнее время стала откладывать. Сами знаете, какая ситуация в стране. Вот как так можно, убитую еще и грабить?! – он вспылил и замолк. Спросил тут же, буду ли я писать докладную. Покачал головой, благодаря, попросил прощения невесть за что. Спросил про знакомых. Азамат долго мялся.

– Да не было, так, две-три подружки, иногда в гости приходили. Она к ним – но на ночь оставаться никогда. Я бы и хотел, чтоб парень был, ну хоть какой, не этот дикарь, а нормальный, из москвичей, – так не искала. Обидно, знаете. Ведь такая… хорошая такая, ведь стоит только захотеть. Во что они ее там превратили-то, чурки эти безголовые? Я потому и бежал оттуда, когда все эти родоплеменные полудурки вылезли со своими законами гор. Нельзя там нормальному человеку жить, все по устоям. Что не так – башку снесут. Кто бежать не успел, всех порезали, все пожгли. Дикари. Вот теперь приезжают такие, с бешеными глазами и ножом. Поди останови.

– Он год здесь жил. Вы точно его не видели?

– Да чем угодно клянусь, не видел! Не слышал. И фото не показывайте, он мне в кошмарах снится, подонок. Толоногов… он же ей родич близкий, что же сюда приперся, по их законам ему нельзя с ней, убьют же. Или думал, здесь можно, раз там нельзя?

Я пожал плечами. Вошел. Маленькая комнатка, метров двенадцать, беленькая, чистая. Полка с модными книжками про романтику и вампиров, полка классики. Шкаф, кровать, секретер, стол. Странно, даже ноутбука нет. Азамат покачал головой, ей телефона хватало, простенькая модель, «Самсунг», кажется, она через него общалась. С родными в Тунте, с близкими, вы ведь знаете, сейчас с мобильного весь мир доступен и недорого. Да еще у нее тариф такой был, что звонки на тамошние телефоны тоже по два рубля минута. Я бы ей больше давал, как бы туда меньше звонила, а лучше…

– Часто звонила?

– Первый год да. Потом реже, а последние месяцы перестала. Или не знаю. Может, откуда-то еще, но зачем, я ведь напротив, я же ей…, – и тут же другим голосом: – Она в последний день его забыла на работе. Подружки принесли уже как…. Вы понимаете, я как получил, я…

Я кивнул. Попросил посмотреть. Дешевая модель со стершимися кнопками, махонький цветной экран, ничего толком не разглядишь. Проверил звонки. Дядя прав, на родину не звонила уж давно, последний раз вот два месяца назад, а так только дом, работа. Нариман. Последний звонок от него. Я вернул сотовый, присел перед секретером.

– От вас все же скрывалась, – вытянул из-под белья упаковки свечей и таблеток противозачаточных. – Парень был.