Сентрал-парк

В половине второго Поль высаживает меня перед тюрьмой Люина. Я всю дорогу отказывалась представлять, как сложится встреча с отцом. Теперь, стоя перед пугающе гладким зданием, увешанным камерами наблюдения, я не могу сдвинуться ни вперед, ни назад.

Через полчаса я выхожу – заплаканная, но с чувством огромного облегчения. Я виделась с отцом, говорила с ним, сделала первый шаг в сторону примирения, раньше казавшегося мне немыслимым. Этот первый шаг – без сомнения, лучшее, что я совершила за долгие годы. Этим я обязана едва знакомому человеку. Тому, кто сумел разглядеть во мне совсем не ту, кем я силилась казаться.

Не знаю, что вы скрываете, месье Малори. Может, вы такой же псих, как я, может, такой же, как все, но все равно, спасибо вам.

Избавившись от тяжелого груза, я засыпаю в машине.

* * *

Поль улыбается мне.

– Я тебе говорил, что у моей бабки дом на Альмафитанском побережье? Тебе доводилось бывать в Италии на Рождество?

Когда я открываю глаза, оказывается, что мы уже пересекли итальянскую границу. Сейчас мы в Сан-Ремо, солнце вот-вот зайдет. Париж, Бордо, дожди остались очень далеко.

Я чувствую на себе его взгляд. У меня впечатление, что я знаю его давным-давно. Непостижимо, как между нами сумела так быстро сплестись столь неразрывная связь.

Случаются в жизни редкие мгновения, когда распахивается дверь и жизнь дарит вам нежданную встречу. Встречу с существом, дополняющим вас, принимающим вас таким, какой вы есть, во всей полноте, угадывающим и допускающим ваши противоречия, ваши страхи, вашу горечь, ваш гнев, селевые потоки, бурлящие у вас в голове. Угадывающим – и усмиряющим. Подставляющим зеркало, в которое вам не стыдно смотреться.

* * *

Довольно одного мига. Одного взгляда. Одной встречи. И все ваше существование взорвано, перемешано. Правильный человек, удачный момент. Прихоть, сообщница случайности.

Мы провели эту рождественскую ночь в римском отеле.

Назавтра мы уже катили вдоль побережья Амальфи, пересекали долину Дракона, любовались террасами садов Равелло.

Пять месяцев спустя мы поженились.

В мае я узнала, что жду ребенка.

* * *

Случаются в жизни редкие мгновения, когда открывается дверь, и вашу жизнь заливает свет. В такие моменты словно распадаются оковы внутри вас. Вы парите в невесомости, мчитесь по автостраде, не боясь радаров. Выбор очевиден, место вопросов занимают ответы, страх уступает место любви.

Счастлив тот, кому знакомы такие моменты.

Обычно они очень коротки.

7 Пасть в бою

Любой всегда способен на большее, чем сам думает.

Жозеф Кессель «Клуб неисправимых оптимистов»

Чайнатаун

Сегодня. 10:20 утра

Бурлящая толпа. Тошнотворная вонь сушеной рыбы. Скрежет железной двери.

Выйдя из ломбарда, Гэбриэл сделал несколько шагов по Мотт-стрит. Алиса опомнилась от воспоминаний и подошла к нему.

– Вы в порядке? – спросил он, заметив ее состояние.

– Все хорошо, – заверила она его. – Что там с часами моего мужа?

– Я выжал из него 1600 долларов! – похвастался он, гордо тряся пачкой купюр. – Скоро их вернем, обещаю. А пока, я считаю, мы заслужили плотный завтрак.

Она с готовностью закивала, и они спешно покинули Чайнатаун, устремившись на север, в более гостеприимный Бауэри, по солнечной стороне широкой авеню.

Еще в недавнем прошлом эта часть Манхэттена слыла опасным местом: здесь скапливались наркоманы, проститутки, бездомные. Но ее удалось превратить в гостеприимный, модный, даже шикарный уголок с изобилием света и воздуха, с разнообразной архитектурой и пестрыми витринами. Среди домов цвета песчаника и модных бутиков выделялся неожиданными формами Новый Музей – семиэтажное нагромождение готовых рассыпаться обувных коробок. Своей угловатостью, девственной белизной, выставленной напоказ серебристой арматурой он выглядел совершенно чуждым сбрызнутому патиной времени Нижнему Ист-Сайду.

Алиса и Гэбриэл нырнули в первое подвернувшееся кафе под вывеской «Peppermill Coffee Shop» и устроились в отдельном отсеке, на обитых кремовой кожей банкетках друг напротив друга. Белая плитка на стенах, потолочная лепнина, стеклянная витрина от пола до потолка, дубовый паркет – все здесь создавало атмосферу теплого уюта и одновременно изысканности, контрастировавшую с суматохой Чайнатауна. Заведение было залито теплым осенним светом, надраенная кофе-машина на стойке отражала солнце и слепила глаза.

Посредине каждого столика в держателе стоял планшет, заменявший меню, заодно позволявший посетителям гулять по Интернету, знакомиться с газетными и журнальными статьями.

Алиса стала изучать меню. Она так проголодалась, что желудок сводили спазмы. Она заказала капучино и бейгл с лососем, Гэбриэл – латте и сэндвич «Монте-Кристо».

Рядом с ними вырос бариста в жилете, галстуке и шляпе-федоре, готовый мгновенно исполнить заказ.