Сентрал-парк

– Необязательно. Просто необходимо отработать все версии. Вам ничего такого не приходит в голову?

Он раздумывает.

– Представьте, приходит! – слышу я.

Его голос прерывается, чувствую, его душат эмоции. Справившись с собой, он продолжает:

– Как раз это послужило одной из причин нашей последней ссоры, когда она оставляла мне сына. Я упрекнул ее в том, что она куда-то подевала плюшевого мишку Гаспара, без него сынишка не может уснуть. Виржини утверждала, что потеряла игрушку в парке Монсо, что-то говорила про бюро находок, но…

Бюро потерянных вещей…

У меня резко ускоряется сердцебиение, происходит выброс адреналина.

– Погодите, месье Андре, я правильно вас поняла, что Виржини обращалась в эту службу? Или только собиралась?

– Она сказала, что уже ходила туда и заполнила бланк, чтобы с ней связались, если мишка найдется.

Я не верю своим ушам.

– Большое спасибо, я позвоню вам, если будут подвижки.

Я срываю с себя электроды, вскакиваю, торопливо одеваюсь.

– Прошу меня извинить, Роз-Мей, мне нужно бежать.

– Никакой беготни, мадам Шефер! В вашем состоянии это не…

Но я уже выскочила за дверь. В лифте я вызываю по телефону такси. Я жду его в вестибюле, вся дрожа.

Это мое расследование.

Дает знать о себе мое честолюбие. Десятки опытных полицейских разобрали последние дни потерпевших по минутам и все равно, кажется, проворонили кое-что важное.

И тут в дело вступаю я…

* * *

15-й округ, улица Морийон, дом 36, напротив парка Жоржа Брассенса.

Такси высаживает меня перед бюро находок, красивым зданием 1920-х годов: красный кирпич, белая каменная окантовка. Учреждение подчиняется префектуре полиции Парижа, тем не менее полицейские в ней не служат, лично я никогда туда носа не совала.

Я предъявляю удостоверение и прошусь к начальству. В ожидании приема я озираюсь. Здесь трудится десяток сотрудниц, одни безразлично принимают у посетителей найденные на улице предметы, другие обслуживают счастливчиков, чьи сокровища найдены, третьи принимают заявления у несчастных растерях.

– Очень приятно. Я Стефан Дальмассо.

Я поднимаю голову. Пышные усы, обвисшие щеки, круглые очочки в веселенькой оправе. Главный в конторе на улице Морийон говорит с сильным марсельским акцентом и вызывает симпатию.

– Алиса Шефер, уголовная полиция.

– Очень рад. Чем обязан? – интересуется он, косясь на мой живот.

– Еще месяца полтора, может, чуть меньше, – подсказываю я.

– Поздравляю, вы вынашиваете нового человека. – С этими словами он манит меня за собой в кабинет.

Там просторно, скорее, это смахивает на музей, где выставлены самые несовместимые экспонаты: значок Почетного легиона, ножной протез, человеческий череп, кусок искореженного металла, подобранный на развалинах Всемирного торгового центра, урна с прахом кошки, меч якудзы и даже… подвенечное платье.

– Платье сдал несколько лет назад таксист, – подсказывает усач. – Он вез пару, только что унизавшую друг дружку кольцами. Новобрачные поругались прямо в машине.

– У вас тут настоящая пещера Али-Бабы!

– Чаще всего нам сдают бумажники, очки, ключи, телефоны и зонты.

– Впечатляет, – поддакиваю я, глядя на часы.

– У меня уйма анекдотов, но я догадываюсь, что вам некогда. – Он усаживает меня в кресло. – Чем мы провинились? Уголовная полиция как-никак…

– Я расследую серию убийств. Мне нужно знать, не посещала ли вас недавно некая Виржини Андре.

– С какой целью?

– В связи с потерянным в парке Монсо плюшевым мишкой ее сына.

Дальмассо подъезжает в кресле на колесиках к письменному столу, включает компьютер.

– Виржини Андре, говорите? – спрашивает он, ероша свои усы.

Я утвердительно киваю. Он запускает в своей программе поиск.

– Очень жаль, за последний месяц у нас не зафиксировано запросов с этой фамилией.

– Возможно, она заявила о пропаже онлайн или по телефону.

– Тогда фамилия нашлась бы. Все обращения в обязательном порядке остаются в базе данных. Наши сотрудники ведут непосредственный компьютерный учет.

– Странно, ее муж утверждает, что она к вам обращалась. Не проверите еще три фамилии?

Я столбиком записываю фамилии с именами в пружинном блокноте на его столе. Дальмассо легко разбирает мой почерк и вводит в программу три запроса: «Клара Матюрен», «Натали Русель», «Мод Морель».

– Тоже ничего.

Я страшно разочарована. Требуется несколько секунд, чтобы осознать свою ошибку.

– Прискорбно. Что ж, благодарю за содействие.

Я уже встаю, чтобы уйти, как вдруг вынуждена схватиться за живот: там начались сейсмические толчки. Это не ребенок, а белка в колесе! Так пихается, словно сейчас попросится на выход. Или это уже схватки?..

– Вам нехорошо? – беспокоится Дальмассо. – Хотите, вызову такси?

– Все в порядке, – отвечаю я, но на всякий случай остаюсь сидеть.

– Клодетт! – обращается он к секретарше. – Вызовите мадемуазель Шефер машину.

Маленькая женщина с невероятной розовой прической и с озабоченной миной на лице вбегает через пару минут в кабинет с дымящейся чашкой.

– Такси сейчас приедет! – заверяет она. – Хотите сладкого чаю?