Сентрал-парк

– В январе 2009 года младшая сестра моей жены задумала покататься в выходной на лыжах с подружками в честь своего дня рождения и попросила нас одолжить ей внедорожник. Помню как сейчас: провожаю ее и показываю жестами «Будь осторожна, Джоанна, не балуйся на опасных спусках!». На ней был тогда берет с помпоном, щеки раскраснелись на морозе. Ей было восемнадцать лет, кровь с молоком. Она села за руль, повернула ключ зажигания, и… Машина взорвалась у нас на глазах. Мерзавцы из Энглвуда хладнокровно заминировали мой автомобиль.

Гэбриэл молча прикурил очередную сигарету от тлеющего окурка и продолжил:

– На следующий день после похорон сестры моя жена уехала из дому, забрав с собой нашего сына. Она поселилась в Лондоне, там живут ее родственники. Потом все быстро завертелось: она потребовала развода и напустила на меня свору адвокатов. Меня обвинили в семейном насилии, в алкоголизме, в хождении по проституткам. Предъявили сфабрикованные свидетельские показания и вырванные из контекста эсэмэс. Я не смог защититься, и она добилась права исключительной опеки над Тео.

Он жадно затянулся и затушил окурок о камень.

– Мне оставили право видеться с сыном не чаще двух раз в год. Однажды я не выдержал, прилетел к жене в Англию и попытался ее урезонить, но ничего не добился. Опять вступили в дело адвокаты, в этот раз они добились полного запрета на мои встречи с Тео.

В его взгляде читалась покорность судьбе. Уже почти совсем стемнело. Поднялся ветер, заметно похолодало. Растроганная Алиса положила руку ему на плечо, но тут наметившемуся сближению помешал телефонный звонок.

Они переглянулись, понимая, что приоткрывшаяся было калитка в потайной сад сейчас опять закроется. Алиса взяла телефон.

* * *

– Да, Сеймур? – ответила она, включив громкую связь.

– Я нашел сахарный завод. Я уже здесь. Ну и местечко! Жуткая дыра. Не иначе, здесь снимали «Живых мертвецов».

– Опиши, что видишь.

– Вижу преддверие ада.

– Не преувеличивай.

– Я преуменьшаю. Разверзлись хляби небесные, а я без зонтика.

– Наплюй, Сеймур! Главное, что у тебя есть фонарь, клещи и флуоресцентные трубки. Ты все захватил?

– Все лежит у меня в рюкзаке.

Булькающий голос полицейского, усиленный громкой связью, разносился по всей долине, отражаясь от склонов скал.

– По словам Кастелли, этот заводик стоит заброшенный уже тридцать лет. Я в главном цеху. Он наполовину обрушился. Все заржавело, кусты вымахали в человеческий рост.

Алиса закрыла глаза, припоминая тамошнюю топографию, как она ее запомнила по отцовскому рассказу.

– Так, теперь выйди через задние ворота и поищи башню-накопитель, с виду это бункер.

Прошло несколько секунд, и Сеймур снова заговорил:

– Вижу высокую узкую емкость, заросшую плющом. Не удивлюсь, если это логово гигантского червяка!

Алисе, в отличие от него, было не до шуток.

– Обойди башню, за ней должны быть три каменных колодца.

Снова ожидание.

– Вижу колодцы, все три забраны решетками.

У Алисы ускорилось сердцебиение.

– Начни со среднего. Можешь поднять решетку?

– Погоди, дай подключить гарнитуру «хэндс-фри»… Первая хорошая новость: решетка не заварена. А вот и плохая: под решеткой чугунная крышка.

– Можешь ее приподнять?

– Она весит целую тонну… Все, убрал.

Алиса перевела дух.

– Что ты видишь внутри?

– Ни черта не вижу…

– Включи фонарь, балбес!

– Думаешь, я не включил? Говорю тебе, там ничего нет!

– Флуоресцентная трубка!

Телефон разразился невнятным бурчанием.

– Пойди пойми, как работают эти штуковины…

От нетерпения Алиса повысила голос:

– Берешь трубку, сгибаешь посередине, трясешь, чтобы загорелась, и бросаешь вниз!

Через несколько нескончаемых секунд Сеймур доложил:

– Пусто как не знаю где! Пусто и сухо.

Быть того не может!

– А что я должен был найти? – сообразил наконец осведомиться Сеймур.

Алиса сжала ладонями лицо.

– Труп Вона.

– Это же бред!

– Поищи в двух других колодцах! – приказала она.

– На них решетки заварены и заржавели. Их, похоже, уже вечность не открывали.

– На что тебе клещи? Действуй!

– Нет уж, Алиса, действиям конец. Хватит с меня твоих дуростей. Я возвращаюсь в Париж!

Среди леса, более чем в шести тысячах километров от заброшенного мозельского завода, Алиса бессильно сжала кулаки. Сеймур ошибался, где-то там был спрятан труп, она нисколько в этом не сомневалась.

Она уже собиралась разъединиться, как вдруг из телефона хлынул поток ругательств.

– Сеймур? – тревожно окликнула она его.

Молчание. Она в страхе переглянулась с Гэбриэлом, тоже, несмотря не незнание французского, чувствовавшего, что что-то пошло не так.

– В чем дело, Сеймур?! – крикнула она.

В затянувшейся паузе они довольствовались металлическим скрежетом. Потом раздался голос Сеймура:

– Я же говорил: дерьмо в кубе! Ты была права насчет трупа…

Алиса закрыла глаза, готовая благодарить небеса за этот подарок.

– Только он не в колодце, – уточнил полицейский.

– Это Вон?! – пролепетала Алиса.

– Никакой это не Вон, а молодая женщина! Связанная и удавленная… ну-ка, ну-ка… так и есть, бедняжку задушили колготками!

Алиса попыталась сохранить хладнокровие.

– Какова степень разложения трупа?