Сепар

Наступил тот день, когда Алексей сел работать над своей первой научной статьёй. Был сырой ноябрьский вечер. Алексей сварил себе крепкого кофе, сел на стол и начал обдумывать первые фразы статьи. Но ему помешали. В комнату ввалился Игорёха, второй жилец комнаты, родом из Луганска, аспирант второго года обучения, бездельник и весельчак, выпивоха и бабник. Он заорал:

– Идём на майдан! Там заваруха! Посмотрим!

Алексей даже обрадовался поводу убежать от пустого листа бумаги. Они с Игорёхой оделись и вышли. На майдане кучковались, перемещались в разных направлениях люди. У некоторых в руках были флаги Евросоюза и Украины.

– Флаги они, конечно, случайно из кустов достали! – сказал насмешливо Алексей.

– Похоже на то, – отвечал Игорь. – Конечно, организаторы подсуетились. Это не стихийная революция.

Люди кричали «Слава Украине!» и «Революция!». Проезжающие мимо площади автомобили подавали гудки.

Делать на площади было больше нечего, и они отправились в общежитие.

– Как думаешь, – спросил Игорь, – проорутся и затихнут?

– Не знаю, – отвечал Алексей. – Всё зависит от того, насколько их будут подогревать. Я не понял: чего они хотят?

– Не хотят с Россией в Таможенный союз, а хотят в Европу.

Алексей вспомнил, как родители, когда ему было тринадцать лет, возили его в Москву, чтобы показать столицу. Кремль произвёл на него огромное впечатление. Вид старинных сторожевых башен, строгих и одновременно нарядных, говорил о мощи государства Российского. Отец и мать взирали на Кремль с благоговением. Алексей запомнил высказывание отца.

– Эх, какую державу развалили! – сказал он. – Будь у нас достаточно денег, переехали бы в Россию! А теперь нас, русских, в украинцы записали. Запомни, Алёша, ты – русский, и это всё – твоё! И Кремль! И Москва! И вся Россия!

– А Украина? – спросил Алёша.

– Украина? – улыбнулся отец. – Ты родился в СССР! Ты русский, волей случая родившийся в Донбассе. Донбасс хоть и приписан к Украине, но на самом деле это южный регион Российской империи, а потом – СССР.

– Так нет же больше империи и СССР! – сказал Алёша.

– Нет, так будет! – загадочно сказал отец.

Алёша знал, что его дед, инженер, родом из Челябинска; после войны он был послан в Горловку восстанавливать химическую промышленность. Все, кто окружал мальчика в Горловке, говорили на русском языке. За свои тринадцать лет украинский он слышал только в школе на уроках украинского языка. Ну, для него это были как уроки иностранного языка, вроде уроков английского. У Алёши не было ощущения, что он живёт на Украине. Он жил в Донбассе, а Донбасс, хотя и считался восточной частью Украины, всё-таки по духу своему украинским никогда не был.

Родители планировали свозить сына и в Киев, но для этой поездки всё как-то не хватало времени и денег.

– Церкви там красивые, – говорил отец. – Церкви бы тебе показать на Подоле!

Так и сложилось в представлении Алексея: Россия – Москва – Кремль – своё, родное, близкое; Киев – церкви – красота, но далёкое, не совсем своё.

…Вскоре стемнело. Но из-за дальней лесополосы уже застенчиво показался сияющий серебром краешек луны.

– Чёрт! – выругался Леший. – Придётся ползком. Давай покурим сначала.

Они отступили вглубь леса, отвернулись от ветра и закурили.

– Как Маша? – спросил Флобер.

– Плохо! Нужна коляска, а денег на неё нет.

– Соберём всем полком.

– У нас не будет детей, – сказал Леший.

Флобер не знал, что сказать в утешение.

– Не бери в голову, – добавил Леший. – Прорвёмся!

Они надели маскировочные белые накидки, натянули на шлемы белые маскировочные шапочки и поползли по мокрой и холодной, прижавшейся к земле траве, покрытой мокрым снегом, держа курс на ракиты. Ползти было тяжело. Мокрый снег налипал на одежду. Через некоторое время они остановились передохнуть.

Флобер осторожно перевернулся на спину и, распластавшись на снегу, смотрел в чёрную бархатную бездну, слабо освещаемую светлячками звёзд. Рядом сопел Леший.

«Доберемся до леска, – думал Флобер, – отправлю Лешего назад. Пока наши подойдут, сделаю из снега укрытие, костерок разожгу, руки согрею».

Он пошевелил пальцами в перчатках. Мороз, что ли, усиливается, подумал он, перевернулся на живот и коснулся локтя Лешего. Они двинулись дальше.

…В Киеве Алексей пробыл полгода. Седьмого апреля была провозглашена Донецкая Народная Республика. На другой день Алексей собрал вещи, взял билет на поезд и попрощался с Игорем.

– А я тоже уезжаю в Луганск. Не сегодня-завтра и наши ребята независимую республику объявят. Как бы здесь не застрять. Будет заваруха!

Они поняли всё без слов, пожали друг другу руки и пожелали удачи.

Алексей вернулся в Горловку и в тот же день пришёл в институт на кафедру. Его встретили одобрительными возгласами.

– Вы на каникулы? – спросила его заведующая.

– Нет, – отвечал Алексей. – Я вернулся, можно сказать, совсем.

У заведующей вытянулось лицо.

– То есть вы хотите сказать, что бросили аспирантуру?

– Да, – подтвердил он. – Я бросил аспирантуру. Мне в Киеве больше нечего делать. И потом, референдум на носу. Я приехал, чтобы проголосовать.

Заведующая растерялась.