Сепар

– Но мы ведь вас не ждали. И ваше место занято.

– Моё место не занято, оно просто другое, – загадочно усмехнулся Алексей. – Не переживайте. Я ни на что не претендую.

– Я от вас такого не ожидала. Вы удивительно легкомысленны… – строго сказала заведующая.

– Ну, это с какой точки зрения поглядеть, – улыбнулся Алексей.

Вечером было объяснение с родителями.

– Зачем ты уехал? – всхлипывала мать, утирая слёзы платочком. – Я, конечно, рада, что ты дома, на виду, под присмотром, я о тебе позабочусь, но ты говоришь, что бросил аспирантуру. Ты поставил под удар всю свою научную карьеру. Ну скажи ему! – обращалась она к мужу.

Муж, сидя в кресле напротив них, покряхтывал, молчал и отводил глаза. Наконец он сказал:

– Ты что, не видишь, что Алёша уже большой мальчик и сам решает, что ему делать.

Сын держал руку матери и, взяв из её рук платок, утирал ей, как маленькой, слёзы:

– Мама, если бы я остался, то я должен был бы связать свою жизнь с Украиной. А я не могу и не хочу жить в этом государстве. В нём правят хаос и произвол. Мама, ты не понимаешь, что к власти пришли нацисты? Мы будем жить в своём государстве, и я тебе обещаю, что уж в нём-то я сделаю себе карьеру. Может быть, не учёного, но сделаю. Поверь мне.

Она верила, плакала и улыбалась в одно и то же время, любовно глядя своими синими заплаканными глазами в его тёмно-серые глаза.

– А пока, – сказал он, – я буду работать охранником в магазине.

Алексей посмотрел на отца, и тот сразу понял, что сын говорит неправду, но он говорит неправду только для того, чтобы прежде времени не тревожить мать.

Мать охнула и снова залилась слезами.

– Охранником! Охранником! – на разные лады повторяла она. – Был аспирантом, а стал охранником.

– Мама, это пока охранником. А там видно будет…

– Да нет там никого, – шёпотом сказал Леший. – Зря ползём! Если бы кто-нибудь там был, давно бы себя обнаружил.

Флобер движением руки дал понять, чтобы Леший замолчал. Но Леший не унимался:

– Накрыть бы этот лесок из гаубиц, и дело с концом!

– Нельзя, – шёпотом ответил Флобер. – Всё должно быть сделано тихо. Они не должны знать, что мы заняли лесополосу. Оттуда мы ударим по их позициям.

– Курить охота – смерть!

Флобер шутливо показал ему кулак. Леший ткнул его своим кулаком в бок. Они поползли дальше.

…Второго июня из Луганска пришли страшные вести. По зданию областной администрации был нанесён авиаудар. Погибло восемь человек и пятнадцать были ранены. Через десять дней в небе Горловки появились два штурмовика СУ-25, и ракеты были пущены по Горловскому управлению милиции. Были погибшие и раненые.

На другой день, закончив принимать экзамен, Лариса Никаноровна пришла на кафедру мрачнее тучи.

– Мне кажется, что это страшный сон, – сказала она. – Этого не может быть! Это фантасмагория какая-то! Я хочу своими глазами увидеть последствия этого налёта. Я иду туда. Кто со мной?

Коллеги молчали. Кто-то уткнулся в бумаги: надо было составлять отчёты. Кто-то писал перспективный план.

– А смысл? – спросила Марина Георгиевна. – Ну увидишь ты, Лариса, разрушения. И что? Я лучше на фотографии посмотрю в газете.

Лариса Никаноровна позвонила Алексею. Она знала, что он не откажется пойти с ней. Алексей явился, успев переодеться в штатское.

День, ясный и жаркий, клонился к вечеру. Они пошли пешком, хотя путь от института до управления милиции был неблизким. По дороге зашли в детский сад, забрали сынишку Ларисы Никаноровны, Васю. Мальчик скакал впереди, а Лариса Никаноровна и Алексей обсуждали последние военные сводки из Славянска. За железнодорожным мостом показалось здание управления милиции. Оно было забаррикадировано по периметру автомобильными покрышками и белыми мешками с песком. Лариса Никаноровна, Вася и Алексей вместе с другими любопытствующими людьми, коих было не менее двадцати, остановились неподалёку от импровизированных ворот, где стояли вооружённые ополченцы. Один из них принимал от пожилой женщины пакет с провизией. Жители как могли поддерживали повстанцев. Лариса Никаноровна и Алексей разглядывали здание. Зияли чёрные провалы выбитых окон, сажа и копоть покрывали стены, в воздухе остро пахло чем-то горелым.

– Нет, это не сон, – сказала Лариса Никаноровна. – Всё правда!

Алексей мельком, сам не зная почему, взглянул на небо. И остолбенел. Высоко над ними шёл на восток истребитель, оставляя за собой белый след.

– Бежим! – Он схватил Васю на руки и крикнул людям, толпящимся у входа: – Истребитель! Уходите!

Люди бросились врассыпную. Лариса Никаноровна бежала рядом с Алексеем. Он увлёк её в переулок. Они остановились отдышаться.

– Мы не знаем его намерений, – сказал Алексей. – Может, пустит ракету, а может, нет. Здесь мы в безопасности. Ему нужны административные здания.

– Дура я, дура! – охала Лариса Никаноровна, прижимая к себе испуганного сына. – Какая же я любопытная дура!