Сепия (СИ)

- Макс?.. – она обернулась; на её ресницах застыли жемчужные льдинки. – Макс, это правда ты?..

- Я, дорогая, я, - улыбнулся Эрик, трясущимися руками гладя её по волосам, а у самого на глазах твердели от мороза слёзы. Он не Макс сейчас, ни её – точно, но он не мог сказать ей иначе.

- Макс… Я нашла тебя, наконец-то нашла, - она дрожала от холода, от усталости, от голода. – У нас родились детишки, Макс. Мальчик и девочка, как мы и мечтали.

- Да, дорогая, я знаю.

Она бредила. Но её слова рвали сердце.

- Они такие очаровательные. Особенно сын – он так похож на тебя.

- Я знаю. Ванда и Пьетро – прекрасные дети.

- Такие красивые имена… - женщина трепетно выдохнула. – Я так долго искала тебя. Прости меня, Макс, - Магда плакала, - прости, пожалуйста. Я не должна была…

- Тише, тише, дорогая, - его палец лёг на её посиневшие губы, - всё будет хорошо.

- Теперь всё будет… хорошо. Всё будет хорошо… - Магда прикрыла глаза и улыбнулась.

В последний раз.

Эрик второй раз за сегодня терял жену, второй раз чувствовал переполнявшую его боль; прижимая к груди возлюбленную, он оплакивал ее и Анну; ему казалось, что вместе с ней умер и он. Магда, его дорогая и любимая Магда… Эти жертвы в его прошлом были не напрасны – это было необходимо, чтобы другие смогли жить. Две на две – нечестный обмен, но Леншерр знал, что по-другому просто не могло быть. Пьетро, Ванда… Его близнецы живы потому, что он обменял их жизни на жену и старшую дочь. Эрик Леншерр мучительно застонал; сегодня он потерял всех своих любимых, но, кажется, приобрёл и нечто новое, другое… цена справедлива? Его дети, его близнецы стали на время сиротами, их воспитывали чужие люди; Эрик не видел их первого шага, не слышал их первого слова, но их жизнь теперь не оборвется из-за чужой зависти и злобы. Эрик ими гордился, но ему так хотелось вернуться в прошлое, где были живы все они; но Ванда бы не позволила ему этого сделать: её силы, её потенциал раскрылся лишь тогда, когда она смогла встретиться лицом к лицу со смертью, и её жизнь превратилась в сущий кошмар. Она сама сотворила ту реальность, которая ей казалось правильной, где… Эрик Леншерр не делал ошибок. Его две самые главные: то, что он позволил дочери и жене жить. Жить… Так страшно об этом думать. Эрик прижимал к себе тело Магды, обещая ей, что всё будет хорошо, что теперь их жизнь изменилась, и их дети стали настоящими героями.

Будь Магда жива, она бы гордилась ими.

Мутант, целуя её в лоб, закрыл глаза, прижимая к себе. Они мёрзли, покрывались ледяной коркой, и были уже почти забыты новой историей, растоптавшей реальность Эрика Леншерра и внедряя в настоящее мир Макса Эйзенхардта, больше известного как террорист, а со временем герой мутантов и народа – Магнето. Так непривычно и странно. Даже страшно представить, каким был бы Эрик в другом мире, но сейчас ему не важно; его сердце замирало, отсчитывая последние секунды. Его сердце хотело той же судьбы, что и у Магды…

Его сердце остановилось вместе с ней.

Мир осыпался осколками.

Новая история будет написана тогда, когда он откроет глаза.

========== Декабрь. ==========

- Сэр!.. сэр, проходите, не задерживайте очередь!

Женщина с чопорно поджатыми губами, одетая в старое потёртое пальто, осторожно похлопала его по плечу, выводя Эрика Леншерра из прострации; мужчина рассеянно заморгал, начал судорожно осматриваться, ничего не понимая; перед ним и за его спиной толпились люди, нагруженные пакетами и коробками: воздух гудел от недовольного бормотания, все словно куда-то опаздывали, спешили. Гомон не прекращался, разбавленный разве тонким писком сканера считывания штрих-кода товаров; вокруг – стеллажи с различными подарками, сувенирами и детскими игрушками, а в его руках – точно такие же разноцветные пакеты с рисунком рождественского мотива – зелёные, с орнаментом ёлочных ветвей; от множества вопросов, внезапно возникших, начала раскалываться голова.

- Сэр, если вам ничего не нужно, то, может, пропустите уже даму! Возмутительно! Невежество какое!