Септимий Север. Африканец на Палатине

Согласно же Геродиану, непосредственным толчком к решительным действиям префекта, кубикулярия и любовницы стало решение Коммода совершить торжественный императорский выход «не из дворца, а из гладиаторских казарм, и предстать перед римлянами не в благородном императорском пурпуре, но вооружённым, в сопровождении гладиаторов»⁴⁰. Марция, Лет и Эклект слёзно уговаривали Коммода не унижать так достоинство цезаря и державы, но тщетно. Тот был только раздосадован. Более того, как сообщает Геродиан, он составил на табличке список ближайших жертв. Первыми там из обречённых на смерть значились как раз Лет, Эклект и Марция. По счастью для них, когда Коммод спал, его любимчик мальчик Филокоммод, прозванный так из-за привязанности к нему императора, забежал в спальный покой и, прихватив табличку в качестве игрушки, отправился с ней гулять по дворцу. Первым встреченным им человеком оказалась Марция. Отняв у ребёнка табличку, она немедленно прочла написанное… Тут же Марция разыскала сначала Эклекта, затем они поставили в известность Лета. Понимая, что времени у них мало, заговорщики незамедлительно приступили к действиям.

Этот рассказ очень напоминает описание Дионом Кассием убийства Домициана (годы правления 81–96). И потому подлинность сведений Геродиана об умерщвлении Коммода вызывает серьёзные сомнения у историков⁴¹.

Описание же самого убийства у всех трёх приведённых ранее авторов примерно схоже: Марция дала любовнику яд, который, однако, вызвал только сильную рвоту, но не привёл к смерти. Опасаясь, что Коммод может остаться в живых, заговорщики решились на крайнюю меру. Атлет по имени Нарцисс, человек сильный и решительный и императора, судя по всему, не жаловавший, ослабленного ядом цезаря задушил. «Такой конец настиг Коммода после двенадцати лет, девяти месяцев и четырнадцати дней правления. Прожил он тридцать один год и четыре месяца, и на нём закончилась императорская династия настоящих Аврелиев».⁴²

Трагически и бесславно завершилась очередная попытка установить в Риме прямое династическое правление. Это, впрочем, не означало исключения в будущем новых устремлений со стороны удачливых правителей сохранить императорский престол в своей семье, передавая его прямым потомкам.

В оценке же самого царствования Коммода мнения большинства историков едины. Это было ужасное правление с ужасным концом. Так судили и судят о нём и современники, и учёные Нового времени, и исследователи наших дней: «Хаос эпохи Коммода был вызван им самим, именно с него начинается в глазах современного ему историка Кассия Диона эпоха «железа и ржавчины», а, по Гиббону, начало «Упадка и падения Римской империи»⁴³.